Да, Калеб будет благодарен ей!
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь в камеру открылась и из нее вышел Фаррингтон с перекошенным лицом. Удостоверившись, что поблизости никого нет, он задвинул засов и быстро отправился прочь.
Сделав глубокий вдох, Сара на цыпочках подошла к двери. Эффект неожиданности сыграет в ее пользу. Кто бы ни оказался в этой каморке, он подумает, что старик что-то забыл и вернулся. Зажав между коленями доску, Сара медленно отодвинула железную щеколду, затем схватила свою дубинку и распахнула дверь.
Желтый свет масляной лампы освещал очень маленькую площадь. У стены стоял грубо сколоченный топчан, на котором не было ни матраца, ни постельного белья. На нем лежал мужчина, который начал медленно подниматься, бормоча:
– Ну, что ты еще забыл мне сказать, Фаррингтон? Сара от удивления открыла рот, все ее чувства были поражены, а дыхание остановилось. Не может быть! Должно быть, воображение играет с ней плохие шутки…
– Малькольм! Это ты? – воскликнула изумленная Сара. – Малькольм, как ты здесь оказался? Рэн сказала, что ты мертв!
Наконец, убедившись, что это не сон, девушка бросилась к нему.
– О Малькольм, я думала, что ты умер. Любовь моя, мы снова вместе, и теперь я никогда не отпущу тебя. Никогда! – страстно воскликнула она, прижимаясь к Уэзерли.
Малькольм был ошеломлен.
– Сара! Ты-то здесь какими судьбами? Милая моя крошка! – вскричал он, прикидывая в уме, какую пользу может извлечь из этого неожиданного визита; вдруг он вспомнил о своей внешности. – Не смотри на меня, Сара! – взмолился Уэзерли. – Я попал в беду, поэтому оставил Англию, думая, что никогда не увижу тебя… – слова и тон Малькольма были рассчитаны и направлены на то, чтобы вызвать жалость девушки. – Я всегда любил только тебя, дорогая Сара. А Рэн… Рэн сделала это со мной!.. С нами, – многозначительно добавил он. – Я сказал ей, что люблю тебя и буду нежно любить до конца моих дней. Она взбесилась и ткнула мне в лицо раскаленной кочергой со словами, что если я не достанусь ей, то не достанусь никакой другой женщине. Она хотела убить меня, и бывали такие дни, когда я жалел, что эта попытка не удалась. Я готов был сделать все что угодно, лишь бы ты не увидела моего уродства. Я разбил тебе сердце и в душе чувствую: ты никогда не захочешь меня после того, что выстрадал по моей вине. Теперь я обезображен и слишком опоздал. Милая Сара, пожалуйста, прости меня!
– Малькольм, дорогой мой, что ты такое говоришь? Я люблю тебя и буду любить всегда!
Малькольм медленно повернулся к свету левой стороной лица. Его единственный глаз умолял девушку сказать, что его уродство не такое уж безнадежное, как он себе представляет.
Сара побледнела как полотно, к горлу подступила тошнота. Боже! Что она могла пообещать этому чудовищу? Стараясь взять себя в руки и побороть дрожь во всем теле, она обняла Уэзерли испытывая жалость к его состоянию и новый приступ ненависти к Рэн. Это она сделала его таким уродом – целенаправленно, мстительно, злобно! Рэн довела Малькольма до такого состояния, что он вынужден скрываться в трюме из страха показать свое лицо, почти доведенный до сумасшествия из-за потери единственного сокровища – красивого лица.
В голове у Сары все перемешалось, мысли перескакивали из прошлого в будущее – будущее с человеком, напоминающим какое-то фантастическое существо. Шрам на лице Малькольма покрылся коркой, кожа на лбу сморщилась от ожога; невидящий глаз белел из-под изуродованного века, которое никогда не закроется. Больше не сможет мечтать Сара о том, как ей будут завидовать другие дамы, увидев ее в объятиях Малькольма. Она станет предметом жалости. Женщины будут в ужасе разбегаться от него в разные стороны вместо того, чтобы преследовать Малькольма.
«О Боже! – мысленно застонала Сара. – Зачем я только отправилась за Обри Фаррингтоном в недра самого ада?»
Руки Уэзерли крепче сжали ее, рыская по телу, пытаясь возбудить девушку.
– От тебя плохо пахнет, Малькольм, – поморщилась Сара, поспешно добавив: – Бедняжка, неужели этот противный старик не принес тебе мыла и воды?
Малькольму не удастся соблазнить ее в этой зловонной конуре, когда от него самого несет, как от протухшей свиньи. Нужно как-то выбраться отсюда, пока он не взял ее силой. Боже милостивый, она даже не знает в какой глаз смотреть!
– Ты слышала, что я тебе сказал, Сара? Твоя подруга Рэн сделала со мной это. Как ты поступишь?
От Фаррингтона мне известно, что она находится на этом корабле. Если бы я мог выйти отсюда, то прикончил бы ее собственными руками.
– Что я должна сделать, Малькольм? Почему она с тобой так обошлась? Я ни на минуту не поверила в твою историю. Рэн остра на язык, но не отличается жестокостью. Да, она находится на борту. Так уж случилось, что я живу со своей невесткой и Рэн в каюте капитана ван дер Риса, – голос Сары прозвучал игриво, когда она упомянула имя Калеба, и это обстоятельство не ускользнуло от Уэзерли.
Он понял, что Сара пошла на попятную, и закипел от ярости.
– Скажи прямо, Сара! Мое лицо отталкивает тебя. Ты вдруг поняла, что не любишь меня больше. Ты сравниваешь меня с капитаном ван дер Рисом, и я ничего уже не значу для тебя. Скажи!
Сара внезапно ощутила необычайный прилив сил.
– Действительно, Малькольм, ты противен мне. Ты прав: я больше не люблю тебя. Сомневаюсь, что когда-либо вообще любила. А Калеб сейчас выходит на первый план. Я в любой день ожидаю от него предложения о вступлении в брак. Между нами все кончено, Малькольм. Все закончилось в тот день, когда ты решил, что хочешь Рэн ван дер Рис вместе с ее приданым. Я была недостаточно хороша для тебя, а теперь ты меня не устраиваешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110