Но все чуть портится другими вещами. Все оказалось не так просто.
— Вы хотите сказать: не просто контролировать. Она снова поглядела на него удивленно:
— Да, именно так. Я думала, что после времени, деньги прежде всего дают возможность контролировать. И на самом деле, сейчас у меня для этого больше возможностей, чем было раньше, по крайней мере, большую часть жизни. — Она принесла серебряный термос, из которого разлила кофе в их чашки. — Я купила дом через полчаса после того, как впервые увидела его, и мы съехали с квартиры, как только смогли накупить мебели. Но даже теперь я не до конца верю, что он принадлежит мне; я просыпаюсь и думаю: как прекрасно, что я здесь, что я совершила этот скачок… от того, чем я была до того, чем стала теперь.
— А то, чем вы стали теперь, отличается от того, чем вы были?
Она задумчиво посмотрела на него:
— Не знаю. Надеюсь, нет. Но думаю я теперь по-иному, и Эмма тоже — это заметно по тому, как мы обсуждаем то, что будем делать и что хотим… Не знаю. Мне надо об этом подумать.
— Ну, к этому мы еще вернемся, — сказал Алекс, хотя это и было то, что его больше всего интересовало для статьи, единственная причина, по которой он согласился писать ее, без того казавшуюся весьма поверхностной по своей теме. — А какие перемены произошли за то время, что вы купили дом?
— Ну, эта комната, например. Остальная часть дома была прекрасна, но мастерской здесь не было, и я решила устроить себе такое место, о котором всегда мечтала. Невероятно, что я и вправду смогла сделать все, как только захотела: едва решив, я позвонила подрядчику — и готово. Я даже не задумывалась о том, смогу ли себе такое позволить, и не стоит ли отказаться от хотя бы одной из идей, потому что они были слишком дороги — я просто сделала это. Но это не имеет отношения к тому контролю — построить жизнь вокруг самых важных вещей, этр имеет отношение только к трате денег. В чем я стала весьма хороша.
— Вам приходилось учиться их тратить?
— Да, но это происходило изумительно легко.
— Просто тратя?
— Большей частью. Но существует целое искусство тратить деньги, получая самое лучшее, и я не уверена, что сама могу с этим справиться. Мне потребовалась помощь экспертов, нескольких женщин, с которыми я познакомилась, которые указали мне такие пути трат, о которых я даже не подозревала.
— Я надеюсь, что это весело. Она улыбнулась:
— Очень весело. Чаще всего это выглядит как игра.
Каждый раз, когда вы тратите деньги, вы выигрываете. И вы всегда выигрываете — это сильное чувство. Раньше я как будто не замечала все то, что прочитывала о путешествиях, концертах или театрах и совсем по-другому взирала на витрины магазинов, особенно под Рождество, когда все становилось так дорого, все сходили с ума от мысли, что если ты не покупаешь без устали, то, значит, ты недостойный человек, или плохой родитель или ненормальный и все такое. Во всяком случае, я справлялась, потому что для меня все было недостижимо, просто не имело отношения к моей жизни, всех этих вещей словно и не существовало. Но вдруг они все появились, и все ждут меня.
— Совсем настоящие и под рукой.
— Да. Почти так я и подумала в первый раз: так близко, что можно коснуться. Это было странно: я не могла остановиться.
— Как будто загипнотизированная. Клер глянула на него:
— Это и есть гипноз. Как наркотики, полагаю.
— Вы полагаете. Но не знаете?
— Нет. Никогда их не пробовала.
— Вы были настолько не любопытны?
— Нет, чуть-чуть я об этом думала, но не знала, как это на мне отразится, и беспокоилась за Эмму. Я была всем, что у нее было, и я не хотела рисковать стать кем-то не на все время для нее. Мне казалось, что если я никогда не буду ими пользоваться, то у меня будет право требовать того же и от нее. Но все мои друзья пробовали, и когда рассказывали о своих ощущениях, мне казалось, что похоже на то, когда у вас есть деньги. Теряется перспектива, теряется ясность в определении вещей, которые не имеют четких границ, таких, как цена. Все вокруг изменяется, становится больше, ярче и желаннее, чем раньше. Как будто у всего, что вы видите, появляются руки, пальцы, и все это манит, соблазняет, и нет никаких явных причин отказываться. Не знаю, насколько все это понятно… Вы сказали: «под рукой», как будто понимаете. С вами происходило нечто подобное?
— Ничего — так же, как у вас. Просто было время, когда я писал и получал за это много денег и тратил их легко и счастливо, но все это в прошлом.
— Вы писали для журналов?
— Нет, на этом много денег не заработаешь.
Слишком много людей охотно работают за гроши, только бы их опубликовали, поэтому цены ничтожно маленькие для всех. Я получал больше многих, но все равно это было не то, что может вас впечатлить. А когда-то я писал романы.;
— О, — сказала вдруг Клер. — А. Н. Джаррелл. Это вы? Так вот вы кто? Я могла бы догадаться. Я ведь читала ваши книги — они прекрасны. Никто больше не пишет так хорошо про семейные проблемы, и про то, как мы используем свое прошлое, как мы учимся… Так вот вы кто?
Он кивнул: — Но я только хочу сказать…
— А я гадала, почему не видно вашей новой книги — уже… сколько же лет?
— Пять. Но я только хочу сказать, что у меня никогда не было вашего опыта обращения с деньгами — и также у большинства, об этом-то мы и говорим — потому что почти никому не удавалось выиграть сумму, даже близкую к той, которую выиграли вы.
— Но я не получаю ее сразу, — сказала Клер, защищаясь.
— Даже если бы и всю сразу — ничего ужасного в этом нет. Я вас не упрекал. Вы всегда так отзываетесь? Выгибаете спину, когда кто-то заговорит о том, сколько вы выиграли?
— Конечно, нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173