Все отлично. Скажи маме, что мы чуть позже увидимся, ладно?
Джина обвила ее руками и прижала к себе. Она казалась такой хрупкой, такой беззащитной…
. — Солнышко, послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты держалась поближе к дому. Хорошо? Обещай мне.
— А зачем? — пробормотала Эмма сонливо.
— Ну… — Джина прислонилась щекой к голове Эммы, прижала ее к себе еще крепче и постаралась говорить как можно небрежней. — Ну, ведь Рождество — это очень подходящее время для того, чтобы вам с мамой побыть вместе. Ладно? — Ей показалось, что она ощутила, как Эмма кивнула. — Да? Ты побудешь дома?
— Конечно. — Эмма медленно поднялась на ноги. — Я чувствую такую тяжесть, как будто все вытекает из задницы.
— Ну, я помогу тебе. — Она обвила рукой талию Эммы и они вместе отправились по винтовой лестнице, а потом по коридору в комнату Эммы. Джина помогла ей улечься, укрыла ее стеганым одеялом, и немного постояла, пока она почти мгновенно не заснула.
— Бедняжка моя милая, — пробормотала она. — Нам нужно найти способ тебя спасти. — Она наклонилась, поцеловала девушку и, закрыв дверь, тихонько спустилась обратно вниз.
Клер была за столом одна, глядела на огонь, сжимая руками чашку с кофе.
— Они ушли? — спросила Джина. Клер кивнула. Затем подняла глаза:
— Что случилось, Джина?
— Ну… — Она села и налила себе кофе. — Эмма принимает много наркотиков, Клер, она и пьет тоже, но, вероятно, не…
— Это неправда! — Клер глядела на нее сердито. — Эмма никогда не принимала наркотики, ни она, ни ее друзья, никогда, пока была в школе, и она бы не начала теперь. Я даже спрашивала ее пару раз, и она сказала, что нет.
— Она солгала.
— Она не лжет! Она никогда мне не лгала! Что на тебя нашло, Джина? Ты всегда говорила, какая Эмма замечательная девушка…..
— Конечно, замечательная. Но это не имеет к ее замечательности никакого отношения. Она в беде, Клер, и это из-за парня, с которым она гуляет, и если бы ты присмотрелась к ней повнимательней, то увидела бы все сама.
— Что увидела? — злость Клер прошла, она сжалась в кресле, как будто силы ее оставили. — Я не знаю, к чему надо было присматриваться.
— На зрачки ее глаз и на то, какой у нее рассеянный взгляд уже много времени, на то, как много она спит, на то, как внезапно меняется ее настроение.
— Я все это видела, я же присматриваюсь к ней, ты знаешь. Но я думала, что все это из-за Брикса, из-за того, что она за него волнуется, и так несчастлива и…
— Плюс все это. Но большей частью из-за кокаина и выпивки.
— Это ты так думаешь, — сказала Клер, снова обнадеживаясь. — Ты на самом деле не знаешь. Это не похоже на Эмму — она не могла так сильно измениться, я бы заметила. Мы все еще близки настолько, что я бы заметила… И я знаю, что ее никогда, никогда не интересовало…
— Клер, она сама мне сказала. Нет никакого смысла это отрицать.
Воцарилось молчание.
— И как много она принимает? — спросила Клер наконец, с трудом выговаривая слова.
— Думаю, не очень много. С ним и одна.
— Она не занимается этим одна!
— Я думаю, занимается. Может быть, не пьет, но спорю, что он обеспечивает ее тем, чем они балуются вместе, вероятно, обычным кокаином.
— Но ведь с ней все в порядке, да? Это не повредило ей и не сделало ее… я даже не знаю, чем.
— Она пока в порядке, но я приказала ей прекратить все это. Я также велела ей побыть дома, или держаться поближе к дому, и на твоем месте, я бы за этим проследила. Она немного очухается, и это вам обеим даст шанс немного поговорить. Но есть и другая причина…
— Она не говорит со мной, — сказала Клер, ее слова были полны болью. — Когда мы ездили за подарками на Рождество, то только тогда мы разговорились, а потом она опять захотела убежать. Она мне больше не доверяет.
— Доверие к этому не имеет отношения. Она не способна тебя расстроить. Ведь она совсем не гордится тем, что делает — я думаю, она вообще в последнее время ничем не гордится, кроме своих съемок — но, по крайней мере, она точно знает, что ты ею гордишься, и лишиться этого она не может.
— Я всегда горжусь ей, — сказала Клер тихим голосом. — Я всегда буду любить ее. Она это знает. Она должна это знать.
— Конечно, знает. Но она напугана, и к тому же не в состоянии подумать нормально.
— Бедняжка моя милая, — сказала Клер, повторяя слова Джины. Установилась тишина. — Я должна увезти ее отсюда, — сказала она наконец. — Я и раньше пробовала, но она не хочет уезжать, и я была недостаточно настойчива. Теперь я найду способ — она должна оторваться от Брикса и даже от своих съемок, у нее должна быть возможность подумать о том, чего она хочет, а не просто плыть по течению.
— Есть еще одна причина, почему я думаю, что ей стоит побыть дома, — сказала Джина, когда замерли слова Клер. — Я не знаю, стоит ли об этом особенно беспокоиться или нет, но раз замешана Эмма, то ты должна, по крайней мере, узнать.
Она пересказала Клер все о записках, которые видела Эмма, о копиях и о результатах тестов, которые она сама нашла в архивах испытательной лаборатории.
— В чем я совершенно уверена, так это в этом, что кто-то подделал результаты, так что теперь они выглядят превосходными, и теперь, в марте все начнет продаваться, с фанфарами, с помпой, с развевающимися флажками, и компания начнет давить своих конкурентов. Но это все вопрос времени, ты понимаешь: какой бы там они ни использовали особый ингредиент, кто-то другой найдет его тоже, и вероятно, довольно скоро. Так что несколько месяцев для них для всех очень много значат.
— И все это время ты молчала и ничего мне не говорила.
— Ты была так увлечена Квентином, сама понимаешь, близость с боссом, президентом компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173