– В этом нет необходимости. Эдер никогда не думала о нашем разводе.– Ну что ж, она получит больше, чем рассчитывала, разве не так?– А дети?– Они могут жить с тобой и навещать меня, когда захотят. Нью-йоркскую квартиру оставь себе, но я хотела бы получить дом на Файер-Айленде или этот.– Постой, постой. Ты уверена, что хочешь этого?Дендре, которая расхаживала взад-вперед перед Гидеоном, остановилась. Села у его ног и посмотрела ему в глаза.– Мне мучительно осознавать, что ты так глубоко влюблен в Эдер. Если я останусь с тобой, то буду страдать еще больше. Твоя неверность и обман с этим траханьем… это жестоко. Я всегда была твоей женой и не хочу быть третьей лишней. Меня это не устраивает. Думаю, у нас нет другого выхода, кроме развода. Ты хочешь жить с Эдер, а я все еще слишком тебя люблю, чтобы оставить тебя ей. Я приняла решение, и, пожалуйста, сделай так, чтобы расставание далось мне как можно легче.Гидеон взял ее за руки, поднял с пола и сам поднялся из кресла. Крепко обнял Дендре, утер слезы с ее глаз. И впервые за все годы, что они прожили вместе, сказал:– Прости.Они отошли от камина и сели рядом за стол. Оттуда был виден весь порт и море за ним.– Я хочу, чтобы развод был полюбовным, чтобы мы остались друзьями. Как думаешь, это возможно? – спросил Гидеон.– Мы сделаем это возможным, – ответила Дендре.– А как с Эдер?– Мы будем любезны друг с другом. Дружбы обещать не могу. Это тебя устроит?– Да, и, может быть, со временем дружба?– Постараюсь.– Дендре, я не хочу, чтобы адвокаты устраивали поле битвы там, где каждый из нас является потерпевшей стороной. Давай все решим сами и предоставим адвокатам изложить это на юридическом жаргоне. Ты ведешь все денежные дела, знаешь, какие у нас средства, у тебя каталог моих картин, ты знаешь, где они находятся. Я отправлю письмо и факс нашему адвокату, сообщу, что мы разводимся и делим все пополам. Ты получишь половину всего, что мы имеем.Дендре чуть не сказала, что это очень щедро с его стороны, но сумела сдержаться. В конце концов, она это заслужила. Гидеон достал из ящика стола бумагу, авторучку и написал несколько строк.– Вот и все. Могу предоставить тебе заниматься деталями?– Да, – ответила она.– Теперь о домах. Я куплю тебе любое жилье в Нью-Йорке или где захочешь, потому что наша нью-йоркская квартира останется мне. Согласна?Ожидал ли Гидеон комплимента, благодарности? Конечно, он давал Дендре больше, чем она рассчитывала. Она и не надеялась на квартиру. Как, должно быть, он влюблен, если не хочет задумываться о таких вещах и спешит начать новую жизнь с Эдер, с горечью подумала Дендре. Все происходило так быстро, что у нее закружилась голова. Она владела собой, но чувствовала себя странно, потому что никогда не имела такой власти над Гидеоном.Гидеон принял молчание жены за согласие. Написал на одном листке бумаги «Гидра», на другом «Файер-Айленд» и отдал обе Дендре.– Нам обоим не хочется расставаться с любимыми домами, так пусть решает жребий. Зажми их в руках, и я коснусь одной из них. Другой дом будет твоим.Когда Гидеон разворачивал свой листок, Дендре внезапно покинуло мужество. Ей захотелось вырвать у него эту бумажку и разорвать ее на мелкие клочки, завопить: «Брось ее, и нам не придется проходить через это!»Гидеон словно читал ее мысли; оставалось развернуть последнюю складку. Он заколебался, с нежностью взглянул на Дендре. Слегка улыбнулся ей, потом опустил взгляд к своему листку.– Файер-Айленд, – прочитал он вслух.Этот дом хотелось получить ей. Но она только взглянула на Гидеона и сказала:– Я все объясню девочкам и прислуге.– Я сообщу Хэверу. Дендре, а может, согласишься на раздельное проживание и останешься в браке со мной?– Нет.– Мы будем общаться. Позвонишь, если возникнут вопросы или проблемы?– Конечно. Ты мой лучший друг, Гидеон.– Я рад, что ты так считаешь, – сказал он и поднялся, собираясь уходить. Наступила неловкая минута. Никто из них не знал, что сказать.– Иди, Гидеон, говорить больше не о чем.– Мне кажется, есть. Ты не обидишься, если я по-прежнему буду общаться с Гершелем, Фридой и Орландо?– Нет. Только, пожалуйста, без Эдер. Это обидит моих родителей и причинит мне боль. Ты знаешь, как они любят и уважают тебя, поэтому обещай, что будешь уважать их чувства.– Может, передумаешь и согласишься пока просто пожить порознь?– Я твердо решила, Гидеон.– Тогда сообщи об этом своим родителям и скажи, что я буду поддерживать с ними отношения, ладно?Не говоря ничего из боязни расплакаться, Дендре кивнула.Гидеон вышел из комнаты, и она снова подошла к камину. Подбросила в огонь несколько поленьев, села в шезлонг и смотрела, как занимаются дрова, как пламя становится ярким. Она ощущала острую боль утраты, была ошеломлена поведением Гидеона и собственным поступком. От переживаний ее отвлекла сигнальная лампочка телефона. Гидеон звонил из мастерской… Дендре долго сидела, не сводя глаз с маленькой красной точки. Гидеон звонил Эдер, сообщал хорошие новости. «Теперь, Эдер, ты узнаешь, какими страданиями сопровождается брак с ним», – мстительно подумала она.Дендре взглянула на часики. Если поспешить, она успеет на последний паром до Афин. Быстро переоделась в кожаный брючный костюм, нашла свою сумочку, убедилась, что кредитные карточки и чековая книжка на месте. Открыла ящик стола, в котором они держали наличность, и взяла половину денег. Укладывать было нечего, этот дом принадлежал ей. Выходя из комнаты, она невольно обратила внимание на то, что сигнальная лампочка все еще помигивает. Поспешила из спальни на кухню и нашла там Юкио.– Мне нужно возвращаться в Нью-Йорк. Позвоню оттуда и все объясню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57