А так как вы на свободе
и, судя по вашему спокойствию, из тюрьмы не удирали, значит, никакого
тяжкого преступления вы совершить не могли.
- Да, - сказал К., - но ведь следственная комиссия могла установить,
что я невиновен или, во всяком случае, не настолько виновен, как
предполагалось.
- Конечно, и так может быть, - в раздумье сказала фройляйн Бюрстнер.
- Вот видите, - сказал К. - Очевидно, вы не очень-то разбираетесь в
судебной процедуре.
- Нет, конечно, - сказала фройляйн Бюрстнер, - и часто об этом жалею,
мне хотелось бы все знать, и как раз судебные дела меня особенно
интересуют. Суд вообще страшно увлекательное дело, правда? Но я, конечно,
пополню свои знания в этой области: с будущего месяца я поступаю в
канцелярию адвоката.
- Очень хорошо! - сказал К. - Тогда вы мне хоть немного поможете в
моем процессе.
- Вполне возможно, - очень сосредоточенно сказала фройляйн Бюрстнер.
- Почему бы и нет? Я очень люблю применять свои знания на практике.
- Нет, я серьезно, - сказал К., - или, во всяком случае,
полусерьезно, как и вы. Привлекать адвоката не стоит - дело слишком
мелкое, но советчик мне очень может понадобиться.
- Да, но, если мне стать вашим советчиком, я должна знать, о чем идет
речь, - сказала фройляйн Бюрстнер.
- В этом-то и загвоздка, - сказал К., - я сам ничего не знаю!
- Значит вы надо мной подшутили, - сказала фройляйн Бюрстнер глубоко
разочарованным тоном. - Но выбирать для шуток такое позднее время совсем
неуместно. - И она отошла от стены с фотографиями, где стояла рядом с К.
- Что вы, что вы! - сказал К. - Я вовсе не шучу. Странно, что вы мне
не верите! Все, что я знаю, я вам рассказал. Даже больше, чем знаю; в
сущности, никакой следственной комиссии не было, это я так назвал ее,
потому что не знак, как еще можно ее назвать. И вообще никакого следствия
не было, меня просто арестовали, но приходила целая комиссия.
Фройляйн Бюрстнер опустилась на диван и опять засмеялась.
- Как же это все было? - спросила она.
- Ужасно! - ответил К., уже не думая о происшедшем, настолько его
очаровал вид фройляйн Бюрстнер: погрузив локоть в подушки дивана, она
подперла лицо рукой, а другой рукой медленно поглаживала колено.
- Это мне ничего не говорит, - сказала фройляйн Бюрстнер.
- Что именно? - спросил К. Но тут же понял и спросил: - Показать вам,
как это было? - Ему хотелось что-то делать, только бы не уходить из
комнаты.
- Я так устала, - сказала фройляйн Бюрстнер.
- Да, вы поздно пришли, - сказал К.
- Ну вот, теперь начинаются упреки. Впрочем, я их заслужила, не надо
было вас сюда пускать. К тому же, как выяснилось, никакой необходимости в
этом не было.
- Нет, была, - сказал К., - и сейчас вы все поймете. Можно отодвинуть
ночной столик от кровати вот сюда?
- Что за выдумки? - сказала фройляйн Бюрстнер. - Конечно, нельзя!
- Тогда я вам ничего не смогу показать, - сказал К. с такой обидой,
словно ему нанесли непоправимый вред.
- Ах, если вам это надо для наглядности, тогда двигайте сколько
хотите, - сказала фройляйн Бюрстнер и добавила ослабевшим голосом: - Я так
устала, что позволяю вам больше, чем следует.
К. поставил столик посреди комнаты и сел за него.
- Вы должны себе правильно представить, как расположились все эти
люди, это очень интересно. Я - инспектор; вон там, на сундуке, сидит
стража, их двое; около фотографий стоят три молодых человека. На оконной
ручке - впрочем, я это говорю мимоходом - висит белая блузка. И вот
начинается. Да, я забыл себя. Главное действующее лицо, то есть я, стоит
вот тут, перед столиком. Инспектор уселся очень удобно, нога на ногу, рука
закинута на спинку стула, видно, лентяй каких мало. И вот тут-то все и
начинается. Инспектор зовет меня, будто хочет разбудить, он просто орет. К
сожалению, для того, чтобы вам стало яснее, мне тоже придется крикнуть.
Правда, он выкрикнул только мое имя.
Фройляйн Бюрстнер рассмеялась и приложила палец к губам, чтобы К. не
крикнул, однако опоздала. Он так вошел в роль, что уже прокричал, медленно
и протяжно: "Йозеф К.!" И хотя крикнул он не так громко, как обещал, все
же этот внезапный возглас разнесся по всей комнате.
И вдруг в дверь соседней комнаты постучали - громко, коротко,
размеренно. Фройляйн Бюрстнер побледнела и схватилась за сердце. К.
испугался еще больше, потому что все время думал об утреннем происшествии,
пытаясь его воспроизвести перед фройляйн Бюрстнер. Но, тут же овладев
собой, он бросился к ней и схватил ее руку.
- Не бойтесь ничего! - зашептал он. - Я все улажу. Но кто же это
стучал? Рядом - гостиная, там никто не спит.
- Нет, спит, - прошептала фройляйн Бюрстнер ему на ухо, - со
вчерашнего дня там ночует племянник фрау Грубах, он капитан. для него
свободной комнаты не оказалось. А я забыла. Ах, зачем вы крикнули! Я в
отчаянии.
- Напрасно! - сказал К. и, когда она откинулась на подушки, поцеловал
ее в лоб.
- Что вы, что вы! - сказала она и торопливо выпрямилась. - уходите
прочь, сейчас же уходите, как можно! Он же подслушивает под дверью, он все
слышит. Вы меня замучили!
- Не уйду, пока вы не успокоитесь! Перейдем в тот угол, оттуда он
ничего не услышит.
Она покорно дала отвести себя в угол.
- Вы не подумали об одном, - сказал он. - Правда, у вас могут быть
неприятности, но никакая опасность вам не грозит. Вы знаете, что фрау
Грубах - а в этом вопросе она играет решающую роль, поскольку капитан
доводится ей племянником, - вы знаете, что она меня просто обожает и
беспрекословно верит каждому моему слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12