Но он
тут же понял, что слишком все преувеличивает, и даже заподозрил себя в
том, что ему просто хочется переменить квартиру после утренних событий.
Ничего бессмысленнее, а главное, ничего бесцельнее и бездарнее нельзя было
и придумать.
Когда ему надоело смотреть на пустую улицу, он прилег на кушетку, но
сначала приоткрыл дверь в прихожую, чтобы, не вставая, видеть всех, кто
войдет в квартиру. Часов до одиннадцати он пролежал спокойно на кушетке,
покуривая сигару. Но потом не выдержал и вышел в прихожую, как будто этим
можно было ускорить приход фройляйн Бюрстнер. У него не было никакой охоты
ее видеть, он даже не мог точно вспомнить, как она выглядит, но ему нужно
было с ней поговорить, и его раздражало что из-за ее опоздания даже конец
дня вышел такой беспокойный и беспорядочный. Виновата она была и в том,
что он не поужинал и пропустил визит к Эльзе, назначенный на сегодня.
Конечно, можно было бы наверстать упущенное и пойти в ресторанчик, где
работала Эльза. Он решил, что после разговора с фройляйн Бюрстнер он так и
сделает.
Уже пробило половину двенадцатого, когда на лестнице раздались чьи-то
шаги. К. так ушел в свои мысли, что с громким топотом расхаживал по
прихожей, как по своей комнате, но тут он торопливо нырнул к себе. В
прихожую вошла фройляйн Бюрстнер. Заперев дверь, она зябко закутала узкие
плечи шелковой шалью. Еще миг, и она скроется в своей комнате, куда К. в
этот полуночный час, разумеется, войти не мог. Значит, ему надо было
заговорить с ней сразу; но, к несчастью, он забыл зажечь свет у себя в
комнате, и, если бы он сейчас вышел оттуда, из темноты, это походило бы на
нападение. Во всяком случае, он мог очень напугать ее. В растерянности,
боясь потерять время, он прошептал сквозь дверную щелку:
- Фройляйн Бюрстнер! - этот возглас прозвучал как мольба, а не как
оклик.
- Кто тут? - спросила фройляйн Бюрстнер, испуганно оглядываясь.
- Это я! - сказал К. и вышел к ней.
- Ах, господин К.! - с улыбкой сказала фройляйн Бюрстнер. - Добрый
вечер! - И она протянула ему руку.
- Я хотел бы сказать вам несколько слов сейчас, вы разрешите?
- Сейчас? - сказала фройляйн Бюрстнер. - Именно сейчас? Как-то
странно, правда?
- Я вас жду с девяти часов.
- Ведь я была в театре, вы же меня не предупредили.
- Но повод к нашему разговору возник только сегодня.
- Ах так! Ну что ж, в сущности я не возражаю, вот только устала я до
смерти. Зайдите на минутку ко мне. Тут нам разговаривать нельзя, мы весь
дом перебудим, а мне не то что жаль этих людей, а неловко за нас самих.
Погодите, сейчас я зажгу у себя свет, а вы тут потушите.
К. так и сделал и выжидал, пока фройляйн Бюрстнер шепотом еще раз
позвала его к себе.
- Садитесь, - сказала она и показала на диван, а сама осталась стоять
у кровати, несмотря на то что она, по ее словам, очень устала; даже свою
маленькую, в изобилии украшенную цветами шляпку она не сняла. - Так что же
вы хотели сказать? Мне, право, любопытно.
Она слегка скрестила ноги.
- Возможно, вы опять скажете, - начал К., что дело не такое уж
срочное и сейчас слишком поздно для обсуждений, но...
- Эти вступления мне всегда кажутся лишними, - сказала фройляйн
Бюрстнер.
- Это облегчает мою задачу, - сказал К. - Сегодня утром, отчасти по
моей вине, в вашей комнате наделали беспорядок, притом чужие люди, против
моей воли, но, как я уже упомянул, по моей вине; за это я и хотел перед
вами извиниться.
- В моей комнате? - переспросила фройляйн Бюрстнер, испытующе глядя
не на комнату, а на самого К.
- Вот именно, - сказал К., и тут они оба впервые взглянули друг другу
в глаза. - Но о причине всего происшедшего и говорить не стоит.
- Да это же самое интересное! - сказала фройляйн Бюрстнер.
- Нет, - сказал К.
- Что ж, - сказала фройляйн Бюрстнер, - не буду вторгаться в ваши
тайны, и, если вы утверждаете, что это неинтересно, я вам возражать не
собираюсь. И я вас охотно прощаю, раз вы об этом просите, особенно потому,
что никаких следов беспорядка я не вижу.
Крепко прижав опущенные руки к бедрам, она обошла всю комнату. У
циновки с фотографиями она остановилась.
- Смотрите-ка! - воскликнула она. - Все мои фотографии разбросаны.
Фу, как нехорошо! Значит, кто-то хозяйничал в моей комнате.
К. только наклонил голову, проклиная в душе чиновника Каминера за то,
что он никогда не мог сдержать свою бестолковую, бессмысленную
суетливость.
- Странно, - сказала фройляйн Бюрстнер, - странно, что мне приходится
запрещать вам именно то, что вы сами должны были бы запретить себе: в мое
отсутствие входить ко мне в комнату.
- Я уже объяснил вам, фройляйн, - сказал К. и подошел к фотографиям,
- ваши фотографии разбросал не я; но так как вы мне не верите, то придется
признаться, что следственная комиссия привела трех банковских чиновников и
один из них - я его при ближайшей возможности выставлю из банка -
очевидно, перебирал ваши фотографии. Да, здесь была следственная комиссия,
- добавил К. в ответ на вопросительный взгляд фройляйн Бюрстнер.
- Из-за вас? - спросила она.
- Да, - ответил К.
- Быть не может! - воскликнула барышня и рассмеялась.
- Может, - сказал К. - разве вы считаете, что на мне никакой вины
нет?
- Ну, как сказать - никакой! - ответила барышня. - Не буду
высказывать мнение, которое может иметь серьезные последствия, да я вас и
не настолько знаю, но срочно присылать на дом следственную комиссию,
наверно, стали бы лишь из-за тяжкого преступника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12