Когда Эллери попросил его пойти и убрать листья, он посмотрел на меня с такой яростью, что я невольно отшатнулась. Затем, не сказав ни слова, Александр направился мимо нас к двери.
– Белмэйн, – окликнул его Эллери, – меня абсолютно не волнует ваше отношение ко мне, но я по прошу вас немедленно вернуться и извиниться перед мисс Соррилл. Слышите, немедленно!
Александр повернулся, но не сделал ни шагу.
– Приношу свои извинения.
Расставшись с Эллери, я подождала, пока он зайдет в учительскую, и направилась следом за Александром.
Я обнаружила его во дворе, где он послушно собирал листья в мусорные баки. Обычно это занятие считалось наказанием, к тому же только для младших школьников, поэтому я прекрасно понимала состояние Александра. Приказ Эллери был для него самым настоящим оскорблением.
Услыхав шаги, он поднял голову, но при виде меня снова вернулся к своему занятию.
– Вам помочь? – предложила я.
– Благодарю, не нужно.
Некоторое время я молча стояла рядом, наблюдая за ним. Его близость заставляла меня страшно нервничать, и я была даже рада, что он не поднимал головы. Наконец, не выдержав напряжения, я сказала:
– Я пришла сюда поговорить с вами. Вы согласны выслушать меня?
Александр перестал собирать листья и выпрямился, по-прежнему продолжая смотреть мимо меня.
– Послушайте, я очень сожалею о происшедшем и не имею ничего против того, чтобы извиниться перед вами. А поскольку нам все равно придется сосуществовать под одной крышей, будет лучше, если мы все-таки выясним отношения и начнем относиться друг к другу по-человечески. Вы не возражаете, если для начала я попрошу смотреть на меня, когда я к вам обращаюсь?
Честно говоря, я не ожидала, что он выполнит мою просьбу. И когда Александр действительно посмотрел прямо мне в глаза, это явилось для меня полной неожиданностью. Я почувствовала, что краснею.
– Ну вот, так уже лучше, – немного овладев собой, продолжала я. – Мне не хотелось бы долго обсуждать события, которые привели к нынешнему положению дел, и, надеюсь, вы тоже к этому не стремитесь. Но если бы вы в свое время хоть на мгновение задумались о возможных последствиях, прежде чем колдовать над этой проклятой машиной, то…
– А почему вы так чертовски уверены, что именно я «колдовал над этой проклятой машиной»? – резко перебил меня Александр. – Вы что, видели, как я это делал? Нет. Давайте посмотрим правде в глаза. Вы возненавидели меня с самой первой минуты своего пребывания здесь. Вы…
– Не кричите на меня, Александр Белмэйн. Вы тогда хитростью заставили меня воспользоваться этой дурацкой машиной, и сами прекрасно это знаете.
– Никто вас не заставлял ничего делать! Вы просто дура!
– Да как вы смеете так со мной разговаривать! Зарубите себе на носу, что… И не пытайтесь перебить меня. Я не собираюсь вас больше слушать.
– Почему? Боитесь услышать то, что я вам скажу?
– Не говорите глупостей! Я вас совершенно не боюсь!
– Нет? – Он шагнул ко мне, и я поспешно отступила. – Посмотрите на себя! Вы уже не так самоуверенны, как раньше, правда? А теперь для разнообразия можете меня выслушать. Знаете, как вы мне понравились поначалу? Я сделал все, чтобы вы почувствовали себя в этой школе как дома! И чем вы мне на это отвечали? Вы меня попросту игнорировали. Стоило вам увидеть меня, как вы тотчас же разворачивались и шли в другую сторону. А как вы со мной разговаривали? Почему только для меня вы приберегали этот свой противный надменный тон? Я не понимаю, чем заслужил такое отношение, да теперь это уже и не имеет значения. Почему бы вам не оставить меня в покое?
– Я никогда не игнорировала вас, Александр. Наоборот, это вы через неделю после моего приезда сюда…
– А ведь это я просил ребят не обращать внимания на то, что вы не такая, как мы. Я…
– Вы хотите сказать, что я недостаточно культурна и образованна?
– Да, именно это я и хочу сказать! – Чувствовалось, что ему все труднее сдерживать себя. – А теперь ответьте мне на один вопрос. Вам хоть раз приходило в голову, что эта проклятая машина могла попросту сломаться сама? Нет. Вы с самого начала вбили себе в голову, что ее сломали специально. Допустим, в этом вы действительно правы. Но я к ней даже близко не подходил! Из-за вас у меня отобрали значок старосты, я был высечен и лишен поездки в горы. Поэтому, если вы решили наконец попросить прощения, то можете не утруждать себя. Слишком поздно.
– Просить прощения! Ах вы самодовольный маленький…
– Тогда почему же вы пришли сюда следом за мной?
– Потому что кто-то жестоко подшутил надо мной, и я до сих пор тяжело переживаю случившееся. Но раз это были не вы, зачем же вы признались в том, чего не делали?
– На случай, если вы этого не заметили, – сквозь зубы процедил Александр, – я ни в чем не признавался. – С этими словами он развернулся и пошел прочь.
Я почувствовала, что мои мысли окончательно перепутались.
– Но почему же вы не опровергли обвинения, если оно было несправедливым? – прокричала я ему вслед.
Александр резко обернулся – теперь в его глазах застыло презрение.
– Мне, наверное, следовало донести на того, кто это сделал, да? Вы это хотите сказать? – Казалось, он выплевывает слова. Губы его кривила горькая улыбка.
Не успев до конца осознать, что делаю, я схватила Александра и в бессильной ярости начала колотить кулаками по плечам. Он поднял руки, пытаясь защититься, но я и не думала останавливаться.
– Ах ты гадкий, надменный, ограниченный маленький мерзавец! Ты, наверное, считаешь себя умнее всех, да? А вот что я о тебе думаю! – С этими словами я залепила ему увесистую пощечину.
Он тотчас же схватил меня за руки и прорычал, глядя сверху вниз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121