Тот делал вид, что этого не замечает.
– Пункт второй. Поджог. Согласно ему пятого сентября 1981 года вы, в нарушение закона 1971 года "О нанесении ущерба с преступным умыслом", часть первая, параграф второй, пункт… – гнусавил секретарь, дотошно перечисляя все пункты и подпункты. – Признаете ли вы себя виновной?
– Не признаю.
То же самое повторилось еще трижды по мере того, как Элизабет предъявляли обвинения в краже, подделке произведений искусства и приобретении краденого. Затем приводили к присяге присяжных. И вот наконец со своего места поднялся Майкл Сэмюэльсон. Суд начался.
В течение двух дней выступали свидетели обвинения. Основной упор делался на убийство и поджог, но именно по этим двум пунктам никаких прямых свидетельств не было. Никто не видел, как именно начался пожар. И вот наконец на третий день пришла очередь Элизабет. Пока нам было совершенно не из-за чего волноваться, потому что практически все свидетельские показания основывались только на слухах и предположениях. И тем не менее, когда Элизабет приводили к присяге, я услышал, как дрогнул ее голос. Все присяжные не сводили с нее глаз. Ведь теперь перед ними наконец оказался единственный человек, который действительно знал, что именно произошло на складе в тот день.
Мы начали с условий завещания Эдварда. Мне бы, конечно, очень не хотелось их затрагивать. Но я прекрасно понимал, что если первым не подниму этот вопрос, чуть позже это сделает Сэмюэльсон, и тогда все будет гораздо хуже.
Лишь предоставив возможность присяжным убедиться в том, что у Кристины были все основания желать смерти Элизабет, я перешел к событиям, происшедшим в день пожара.
Ободряюще улыбнувшись Элизабет, я попросил ее рассказать, когда именно она вернулась в Вестмур в день пожара и что произошло после того, как она обнаружила записку Кристины. Элизабет спокойно и подробно рассказала и о самой записке, и о телефонном разговоре с Кристиной. Подтвердив показания Канарейки о том, что она якобы поехала по магазинам, Элизабет упомянула и встречу с мисс Барсби, и то, как она возвращалась обратно в Вестмур, испугавшись, что записка Кристины может попасться кому-то на глаза.
– Вы можете предъявить суду эту записку? – спросил судья Макки.
– Боюсь, что нет, ваша честь, – ответил я.
Мы действительно так и не смогли найти записку, хотя поиски были более чем тщательными. В результате мы пришли к выводу, что она просто сгорела во время пожара.
– Понятно.
Голос Макки не выражал никаких эмоций, но и одного слова было достаточно, чтобы поставить под сомнение факт существования записки. Кроме того, ее отсутствие косвенно подтверждало показания мисс Барсби: она, мол, показывала офицерам таможенной службы дорогу в Вестмур, а Элизабет, увидев их, резко развернула машину с явным намерением укрыться от правосудия. Я снова повернулся к Элизабет:
– Что вы сделали после того, как забрали записку?
– Поехала прямо к складу. Когда я туда приехала, Дэн – смотритель – стоял у дверей. Но я не стала с ним разговаривать, а сразу побежала на второй этаж, где у моего мужа было довольно большое складское помещение. Я искала Кристину, но ее нигде не было. До этого дня я была на складе только один раз, но помнила, что в конце коридора должно быть еще одно складское помещение, чуть поменьше размером. Эдвард также использовал его в качестве кабинета. По дороге туда я заглядывала во все комнаты в надежде все-таки найти Кристину. А открыв дверь маленького склада, закричала и стала звать Дэна.
– Пожалуйста, объясните суду, почему вы стали звать Дэна.
– Потому что комната была полностью разгромлена. Сначала я даже не могла поверить собственным глазам. Хотя даже эти обломки, насколько мне известно, стоили целое состояние.
Краем глаза я заметил, что Сэмюэльсон поспешно делает какие-то пометки в блокноте.
– И что же случилось потом? – спросил я.
– Я услышала какой-то шум за спиной, резко обернулась, но даже не успела ничего сообразить. Меня тотчас же затолкали в комнату.
– Сможете ли вы опознать человека, который на вас напал?
– Нет. Могу лишь утверждать, что это был мужчина.
– Мужчина. Но ведь приехать вас попросила сестра вашего покойного мужа, разве не так?
– Так.
– Скажите, а вы вообще видели вашу золовку в субботу после обеда?
– Нет.
Я кивнул.
– И что же произошло после того, как вас затолкали в ту комнату?
– Я упала на какие-то осколки и в ту же минуту почувствовала резкий запах бензина. А потом кто-то бросил на пол зажженную газету, и дверь захлопнулась.
– Рассказывайте, пожалуйста, дальше.
– Внезапно все вокруг вспыхнуло. Я попыталась добраться до двери, но она была заперта. Я стала искать что-нибудь, чтобы вышибить ее, но поскользнулась и упала. На мне загорелась одежда. Я хотела крикнуть, но не смогла. Вся комната была заполнена едким дымом, и мне с трудом удавалось даже дышать.
Тогда я всем телом навалилась на дверь, но какая-то сила отбросила меня обратно в огонь. Сначала я даже не сообразила, что кто-то одновременно со мной старается открыть дверь снаружи, а потому отчаянно сопротивлялась. Все, что я помню после этого, – чей-то громкий голос и то, что меня вытащили из комнаты. Потом я увидела, что это Дэн. Он снял, с себя комбинезон и стал им сбивать с меня пламя. Еще помню, что он все время спрашивал, что произошло, но я ничего не могла сказать, только повторяла имя Кристины. Наверное, он подумал, что она осталась там, в комнате, потому что прикрыл руки и лицо комбинезоном и бросился туда. Прошло буквально несколько секунд, и я увидела, как пылающий шкаф рухнул прямо на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121