Но при одном условии.
Неста закатила глаза.
– Что ж, «условие» звучит намного пристойнее, чем «шантаж», – заметила она. – Так в чем же оно состоит?
Сэнди покраснела.
– Разумеется, в том, что мы становимся партнерами.
– Значит, я не ошиблась. Ты хочешь женить его на себе.
– Не забывай, я влюблена в него…
– Ты любишь Майка не больше, чем я, – перебила Неста. – И если хочешь знать мое мнение, ты никогда по-настоящему его не любила. Просто когда ты приехала в Лондон, он оказался для тебя первым мужчиной, богатым и влиятельным, с внешностью, способной кружить женщинам головы. Ты влюбилась в него, надеясь, что он сделает из тебя кого-то; тебе не хватало уверенности в себе, самолюбия и самоуважения. И ты, глядя на Майка, решила, что он сможет все это изменить. Ты не понимала, что человек должен добиваться успеха собственными силами. И все же тебе это удалось. У тебя собственное предприятие, ты заключаешь крупные сделки с Тедом Фаргоном и Марком Бергином, тебе удалось хорошенько врезать Майку. Ты сделала все это сама. Разумеется, мы с Морисом помогали тебе, но все закрутилось только благодаря твоим мозгам, способности распознавать дарования и умению распоряжаться деньгами. Ты потрясающая женщина, ты появилась на сцене и устроила такое представление, что во всем мире никто уже не сомневается, что со временем ты превзойдешь самого Сэллинджера. Но за кулисами ты ведешь себя как ребенок. Не пора ли тебе смириться с тем, что Майк Маккан никогда не будет твоим, что ты его не любишь? Более того, он не нужен тебе! Ты все сделала сама. Ты достигла замечательных высот.
– Чем выше поднимаешься, тем больнее падать, – заметила Сэнди.
– Ты понимаешь, о чем я, – сказала Неста. – Ты так далеко ушла от того жалкого создания, которое рыдало в убогой конуре в Баркинге, ты так выросла, причем столь быстро, что это даже пугает. Но в эмоциональной сфере ты осталась сущим ребенком. Ради всего святого, перестань быть девчонкой, которая по воле судьбы и капризу богатого маньяка умудрилась ободрать Майка как липку и теперь хочет прибрать его к рукам якобы для того, чтобы вернуть ему утраченное! Поверь мне, Сэнди, из этого ничего не выйдет. На таком фундаменте счастье не построишь.
После памятного разговора Сэнди не давали покоя слова Несты. Не то чтобы она соглашалась с подругой, отнюдь нет, и все же не могла не признать, что в некотором смысле Неста была права. Майк наверняка возненавидел ее за то, что она сделала, и вряд ли его можно было в этом упрекнуть. Теперь, когда Майку приходится налаживать семейную жизнь, ему вряд ли улыбается перспектива расхлебывать кашу, которую заварила Сэнди.
Глава 28
Зельда стояла на балконе в квартире Майка, рассеянно глядя на реку, которая несла свои воды внизу, и прислушиваясь к вечерним птичьим трелям. В воздухе носился свежий аромат ранней зимы, и плавная мелодия, лившаяся из динамиков стереосистемы, навевала приятные воспоминания. Зельда закрыла глаза, отдаваясь ритму музыки, но тут зазвонил телефон. Услышав шаги Майка, который отправился к аппарату, она повернулась в сторону устья реки, глядя на окна конторы «Маккан и Уолш» в Челси-Харбор.
– Извини, – сказал Майк, несколько минут спустя вернувшись на балкон с двумя добрыми порциями джина с тоником. – Это звонила Мишель, хотела пожелать Робби доброй ночи.
Зельда улыбнулась и взяла бокал.
– Ты разбудил его? – спросила она.
Майк покачал головой:
– Он провел весь день с детьми Колин и устал до изнеможения.
– А Мишель? Где она сейчас?
Майк лукаво вскинул брови и поднес бокал к губам.
– Мишель уехала к сестре в Уэльс, – сказал он.
Зельда наморщила нос.
– В Уэльс? – переспросила она и, повернувшись, вслед за Майком вошла в комнату. – Я думала, ее сестра живет в Испании.
– Это другая сестра, – объяснил Майк. – Их три.
Зельда опустилась в мягкое кожаное кресло. Все в комнате напоминало о том, что в доме появился ребенок – от игрушек, наваленных вокруг, до старых фотографий в новых рамках, стоявших на полках и столиках, и детских рисунков, которыми был покрыт холодильник. Робби лично показал Зельде детскую, как только они с отцом оборудовали ее. Зельда видела, что мальчик как нельзя лучше освоился со своим новым домом, она с трудом вспоминала те времена, когда его здесь не было, и одного взгляда на Майка было достаточно, чтобы понять, какой переворот совершило в его жизни отцовство. Было забыто мучительное чувство вины, терзавшее Майка со дня разрыва с Мишель, исчезло напряжение, лишавшее его глаза задорного огонька, отнявшего у него непринужденность, некогда бывшую неотъемлемой частью его натуры. Перед Зельдой был прежний Майк – мужчина, которого она знала и любила, с которым смеялась, с которым бралась за рискованные дела и праздновала победы. К нему вернулась прежняя энергия, и было видно невооруженным глазом, что он наслаждается новой жизнью, его любовь к сыну могла тронуть самое черствое сердце, и Зельда была так счастлива, словно все это происходило с ней.
– Чему ты улыбаешься? – спросил Майк, положив ноги на стоявший между ними кофейный столик.
– Тебе, – ответила Зельда. – В последние дни ты выглядишь таким спокойным, умиротворенным, и это даже странно, если вспомнить о кавардаке, который царит в конторе.
Глаза Майка насмешливо прищурились, но вместо того, чтобы ответить, он сделал еще глоток.
Зельда ждала, надеясь, что Майк подхватит беседу, но он молчал, и она решила не допытываться. Она вновь вернулась к его личной жизни, которую Майк обсуждал с большей охотой.
– Почему Мишель не взяла Робби к своей сестре? – спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152