– Ну, да, и травма вызвала сердечный приступ. И, кстати, это тоже считается преступлением.
– Тогда почему его не арестовали за то, что он бил мою мать?
Китридж надменно пояснил:
– Причинение телесных повреждений, влекущих за собой смерть, тоже считается уголовным преступлением!
– Не я же устроил ему этот сердечный приступ! – взорвался Коул.
– Это решит суд!
– По-моему, улик недостаточно, – пробормотал себе под нос Дорнен.
Эви захотелось его расцеловать – его слова давали хоть какую-то надежду. Она не могла отвести глаз от Коула. Их взгляды говорили красноречивее любых слов. Эви молча, умоляла Коула сказать ей правду. Она просто не могла видеть его виноватым, исполненным отвращения к себе самому.
– Долго ли мы будем здесь стоять? – резко спросил он полисмена.
– Нет! – вскричала Эви так, что все вздрогнули.
Коул замер в дверях, плечи его так напряглись, словно Эви ударила его ножом в спину.
– Я люблю тебя!
– Не надо.
Ее грудь пронзили ледяные осколки. Она знала, что ей следует сказать. И неважно, что всего пару часов назад она говорила это в шутку.
– Я найму лучших адвокатов. Я позвоню Баду, и Майклу, моему редактору. Я буду приходить к тебе…
– Каждый день?
Его ухмылка задела ее за живое. Она никогда еще не видела такой холодности в его глазах.
Но она не позволит ему оттолкнуть себя!
– Да, каждый день.
– Я тебе не пара, Эви. Пойми ты это, наконец.
12
Эви сидела на кровати в очередном мотеле, у дороги, ведущей в Бозмен. Очередная скучная комната, которая кажется такой пустой без Коула. Сколько ночей они провели вместе? Три? Четыре? И как ей удалось так крепко полюбить его за такое короткое время?
И как она могла быть так слепа?
«Говорили тебе, – твердил назойливый внутренний голос, – будь осторожнее!» Она делала все, чтобы унять его, но это плохо у нее получалось.
«Он даже не сказал тебе своего настоящего имени!»
Как она могла быть такой доверчивой? И снова обмануться!
Ей хотелось рухнуть на кровать и разрыдаться. Она уже представляла себе, как слезы катятся у нее из глаз, сбегают по щекам, впитываются в подушку с грубой наволочкой…
Но Эви не шевельнулась. Она по-прежнему сидела и смотрела на шоссе и на горы вдали. По шоссе пронесся джип. Немного погодя проехал большой трейлер. Отдыхающие! Счастливые люди!
А у нее перед глазами стояло лицо Коула, когда его уводили в тюрьму. Ему снова было шестнадцать, и он возвращался в ад, из которого ему дважды удалось вырваться. В третий раз ему уже не уйти. Он все еще расплачивался за грехи своего отца.
– Прекрати! – сказала она себе, и сама удивилась звуку своего голоса.
Эви оглядела комнату и уставилась на серый экран выключенного телевизора. Не надо делать из него романтического героя! Не в этом ли корень всех ее бед? Надо смотреть в лицо фактам, надо узнать правду. А для этого нужно поговорить с ним.
Но он сказал ей, чтобы она не приходила.
Осел упрямый! Ну, нет. Она не станет сидеть тут и пытаться угадать мотивы его поступков, предполагать, сопоставлять, вспоминать каждый разговор в поисках намеков… Когда люди что-то говорят, они обычно не задумываются, насколько по-разному можно истолковать их слова.
Эви то, это знала! За последние несколько часов она успела обдумать каждый взгляд, каждое прикосновение…
Она начала с самого начала. Вспомнила, как Коул в первый раз пожал ей руку и задержал ее в своей руке чуть-чуть дольше, чем следовало. И посмотрел ей в глаза так, словно увидел там нечто особенное. И Эви почувствовала, как сердце у нее дрогнуло.
Она спрятала лицо в ладонях. «Прекрати! Он просто посмотрел на тебя, вот и все!» Он пожал ей руку. Потом отправился к умывальнику смывать машинное масло. И что, это было началом настоящей любви? Чепуха!
А что она сделала после этого? Позвонила экстрасенсу! С горя, что ли? С чего она взяла, что ей удалось преодолеть свою дурацкую привычку доверять любому мужчине, с которым она общалась хотя бы один день?
«Да вовсе нет! Ты умная, веселая, заботливая…» Да. Особенно когда она находится рядом с Коулом.
Эви обняла себя за плечи, вспоминая его голодный взгляд, его сильные руки… Тогда ей казалось, ничто на свете не сможет разлучить их.
А полиция разлучила.
Эви опустила голову. Что там говорила эта женщина-экстрасенс? Они с Коулом в пути, и важно, куда приведет этот путь. А сейчас она сидит в мотеле на дороге, ведущей к тюрьме. Ей преграждают путь горы. А ему – тюремная решетка.
Она представила себе Коула в тюремной камере, застонала и принялась раскачиваться взад-вперед. Голова у нее гудела.
Самое худшее в том, что Коул ведь пытался предостеречь ее! Он говорил ей, что он человек конченый, что он ей не пара, что он ненавидел своего отца…
А она не слушала.
Но убийство? Эви не могла заставить себя произнести это слово. «Самозащита». Это звучит лучше. Но, может быть, она просто пытается успокоить себя?
Она встала с кровати и подошла к чемодану. Достала компьютер и принялась делать записи.
Нет, только не убийство! Коул на это не способен. Эви его достаточно хорошо знает…
«А может, это тебе только кажется?»
– Нет, я знаю его! – упрямо сказала Эви. – Знаю и люблю.
Она любит его. Это единственное, на что она может положиться. Да, другие мужчины обманывали ее. Но на этот раз она не сдастся! Она верила в себя, в свой инстинкт, в то, что она не ошиблась в Коуле. Она полюбила этого человека, потому что он добр, честен, надежен, порядочен… Он преодолел ужасные обстоятельства и стал тем человеком, каким она его знала.
Она открыла новый раздел. «Самозащита». Убийство ради самозащиты не считается преступлением, если твоей собственной жизни угрожает опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58