Нос был бы совершенной формы, если бы не чуть заметная кривизна — результат несчастного случая при серфинге. Лицо, не в пример ее собственному, имело только те складки, какие предусмотрены природой. Морщинки подчеркивали глаза цвета медных пенсов. Складки у губ, как скобки, заключали изгиб его улыбки. Этот изгиб она некогда попробовала на вкус. Вкус еще не забылся.
— Надеюсь, вы проголодались, — предположил Дейв.
«Более, чем он когда-либо мог бы предположить», — подумала Гвен.
Захваченные романтикой свадебного пира, они флиртовали. «Лунный танец» называлась песня. Их танец закончился поцелуем, погружением. Дейв мог бы опустить Гвен до самого пола, и она бы не возражала. Она показала это совершенно ясно.
Бедный Дейв. У него во рту не растаяло бы и масло, а она почти растаяла. Она вложила язычок… О, Господи! Он, вероятно, счел ее развратной. То, что некоторые нужды Гвен слишком долго оставались без удовлетворения, не извиняло ее навязывания.
Это было верно тогда, верно и теперь.
Но ее мучала и другая мысль. Может быть, его добродушное поддразнивание — это образ действий, вызванный лишь ее явно выказанным желанием без намерения ответить на него. Дейву, вероятно, жалко ее.
Внутренний голос шепнул ей: «Гвен, ты так же склонна к мелодраме, как и Шарлотта!»
Слишком поздно. Эта мысль лишила Гвен аппетита. Еде, приготовленной Дейвом, придется подождать. Как только Шарлотта и Роберт вернутся к безопасному состоянию, перестав изображать из себя ядерные боеголовки, она сбежит.
— Похоже на то, что мы ввязались в некое миротворчество, — заговорила она бодрым голосом. — Но я изучаю бухгалтерское дело, а не политологию.
— Но Шарлотте вы говорили иное.
— По-настоящему-то я могла бы Шарлотте отказать. Когда вырастаешь на этих театральных подмостках, нельзя не научиться некоторым приемам самообороны. Но маме отказать я не могу. По крайней мере, мне надо потратить какое-то время на учебу. Каков ваш вывод из всего этого?
— Грэм обещала отдать мне свой выигрыш в бинго. Это целое состояние, уверяю вас. Плюс к тому. Я надеюсь, что эти антагонисты смогут подать мне идеи для моей серии «Завоеватели космоса». Кровопролитие, резня, членовредительство, смертоубийство — полный набор для целого комикса.
— Вы когда-нибудь перестанете шутить?
— Часто. — Дейв посмотрел Гвен прямо в глаза, забыв про яйца, скворчащие на сковородке. — Ох-ох! Прячьтесь. Вот приближаются воюющие стороны. — Он обнял женщину за талию и галантно поставил позади себя. — Я буду защищать вас до самой смерти, леди Гвенет. От огнедышащих ведьм и злобных колдунов.
Сердце Гвен дрогнуло, она испустила томный вздох. О, если бы не такое различие в возрасте, устремлениях, росте, взглядах, сексапильности. Что ни вспомнишь — между ними нет ничего общего. Единственное, что их объединяет — это Шарлотта и Роберт.
— Ив самом деле, жизнь — это пляж, — пробормотала Гвен.
От ответного сдавленного смешка Дейва у нее по спине поползли мурашки.
— Ты никогда ничего не допускал. Никогда не становился на мою точку зрения, — продолжала Шарлотта.
Роберт спокойно мерил шагами столовую.
— Я не думаю, что мне удавалось даже представить твою точку зрения, Шарлотта. Дикий бред истерики — за пределами моего воображения.
— Ты животное!
— Тише, тише. Крики распугают дичь.
— Шарлотта! — Гвен схватила сестру за руку, ловко выхватив оловянную тарелку перед тем, как та пустилась в полет, затем затащила Шарлотту за овальный дубовый столик. — Подойди сюда и помоги мне расставить тарелки для обеда.
— Роб, принеси мне еще яиц, — попросил Дейв.
На просьбу брата Роберт угрюмо удалился в дальний конец кухни.
— По крайней мере, я их не стану швырять.
— Так вот что было на стене? — с любопытством поинтересовался Дейв.
— Это вчерашнее обсуждение раздела собственности.
— Я соскребал остатки вашего обсуждения целых десять минут, — добавил молодой художник.
Роберт слегка повысил голос:
— Некоторые вещи бывает труднее удалить, чем другие. Например, супругов.
— Я это слышала.
— На то и рассчитано.
— Ты свинья!
— Лучше быть свиньей, чем б…
— Бисквитов кому-нибудь, — быстро предложил Дейв.
— Мне. Я их люблю, — Гвен поблагодарила его взглядом. — Сделайте такие же на пахте, какие вы сделали прошлым рождественским утром.
— Я думал, они вам рот заклеили… А вот еще одна хорошая идея. Достаем еще одну порцию пахты…
Когда Гвен доставала из холодильника бутылку с виноградным соком, он тихонько обронил:
— Думаю, мы очень хорошо срабатываемся, партнерша.
При звуках его голоса ничто не смогло бы охладить Гвен, кроме как возможность прислониться головой к холодильнику. Щеки ее горели. Справившись со своим либидо, она начала передавать Дейву приправы. Легко было представить, что бы сделала Шарлотта, если бы ей в руки попала банка с мукой.
— По-моему, где-то в этом буфете я видел чернозерный рис, — вспомнил Дейв.
Изобретательность калифорнийской кухни не уставала ее интриговать. Может быть, кулинарные способности Дейва были так же полны фантазии, как и его художественное творчество. «Нет уж, это не для меня, спасибо».
Когда она накрывала на стол, Шарлотта вцепилась в ее руку и торопливо прошептала:
— Так это мама тебя послала? Гвен послушно отпила виноградного сока, чувствуя, как краснеет эмаль на зубах.
— Чтобы ничего тут не отбилось от рук.
— Например, я?
— Вы оба. Я не знаю, что вы наделаете друг другу, но Департамент обороны оплатит все издержки.
— А что здесь делает Дейв?
— Полагаю, он — второй член миротворческих сил Объединенных Наций.
— Ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55