Они явно что-то не поделили.Джуд вспыхнула. Лука улыбнулся, но его улыбка не была приятной. Джуд отшатнулась.— Я не имею привычки шляться по чужим квартирам, — выпалила она.В комнате повисла настороженная тишина.Черная бровь Луки поднялась вверх. Размеренным светским тоном он переспросил:— Вы что-то сказали?Подобно двум ледяным айсбергам, его глаза уперлись в пылающее лицо Джуд. Она уже жалела о своем необдуманном выпаде, однако сдаваться не собиралась.— Что, обидно показалось?— Лишь вы, абсолютно уверенная в том, что я способен излить свой гнев на беспомощного или слабого человека, только вы можете предположить, будто меня задело такое оскорбление, — мягко заметил он.Он прав, подумала она. Я стою перед потрясающим мужчиной, который лишь иногда позволяет себе для разнообразия снизойти до таких, как я, и придержать свой гнев для более достойного случая. А я-то, дура, пытаюсь разозлить его.Хотя, похоже, не все то, что о нем говорят, правдиво, заключила, к своему удивлению, Джуд. Может быть. Лука Ди Росси и прожженный плейбой, но только трудно поверить, что он способен ударить женщину. Даже если женщина это и заслужила. Как, например, сейчас.Лука со снисходительным любопытством смотрел на нее, и она тут же пожалела, что всего пару раз ходила на занятия по дзюдо. Терпение Джуд лопалось.Вот если бы у меня был черный пояс! — негодовала она. Ведь тренер убеждал меня продолжать занятия, отмечал мои способности. Я бы сейчас так ему врезала, что он перестал бы улыбаться! Она даже представила, как расправляется с этим нахалом, сразив его одним ударом и с триумфом усевшись верхом на поверженном теле. Тогда он вынужден был бы молить о пощаде!Откашлявшись, Джуд вернулась к реальности.Лука и бровью не повел, не говоря уже о том, что за всю свою жизнь он явно никогда и ни у кого не просил пощады.— Вы вообще собираетесь уходить отсюда?— Я уйду, когда удостоверюсь, что эти дети находятся под защитой надежного человека.— Вы всегда добиваетесь того, чего хотите?— Можно сказать и так, — коротко признал Лука. — На самом деле более всего мне хотелось бы выйти из квартиры и навсегда забыть сюда путь. — Он пожал плечами. — Однако я считаю своим долгом информировать родителей этих детей, что они доверили заботу о малышах совершенно некомпетентному человеку.Да я сама не перестаю об этом говорить! Сходство их взглядов вызвало у Джуд невольную улыбку.— Считаете своим долгом?Его губы презрительно скривились.— Вам незнакомо это понятие?Зазнайка, да еще и с гонором! Мужчина, который бесцеремонно выгоняет надоевших подружек, словно носки меняет, смеет еще говорить о каком-то долге!— Отчего же, знакомо, — кивнула она. — Но я удивлена, что оно знакомо и вам.Лука с шумом вдохнул воздух и смерил ее презрительным, холодным взглядом с ног до головы.— Я не знаю, на что рассчитывали эти люди, оставляя своих детей на попечение безответственной девчонки-подростка.Джуд не сразу поняла оскорбительное значение его слов. Она недоверчиво уставилась ему в лицо.Неужели он серьезно решил, что она — приходящая нянька, да еще и подросток? Джуд невольно рассмеялась, и его брови неодобрительно сомкнулись.Учитывая, что за последние четыре недели она повзрослела не меньше чем лет на двадцать, его замечание можно было считать почти комплиментом. Почти.— Я не нянька, — сказала Джуд, ставя Эми на пол.Малышка сделала несколько неуверенных шагов и ухватилась за кофейный столик, чтобы не упасть. — И не подросток, — добавила она, разминая запястье, которое затекло от статичной позы.— Неужели вы не можете сделать так, чтобы дети успокоились? — спросил Лука, повышая голос.— Дети всегда шумят, они по природе такие. — Хотя бы в этом Джуд хотела проявить компетентность. — И вообще, — продолжала она, решив сказать все честно и до конца, — я почти не делаю им замечания, они все равно меня не слушаются.В ответ на столь откровенное заявление с ее стороны Лука пробормотал какую-то длинную фразу по-итальянски.— Вы считаете, что у вас получится лучше? — Она чуть не заплакала. — Ну, давайте, покажите мне, как надо действовать!Дети замерли, удивленно разглядывая импозантного и внушительного дядю, которому предлагалось поучить их уму-разуму. Воспользовавшись тишиной, Лука отобрал у детей объект их ссоры.— Если вы не можете поделить эту штуку, лучше я возьму ее себе, — сказал он.Джозеф уже открыл рот, чтобы недовольно заорать, но замолчал, остановленный строгим взглядом черных глаз. Джуд, хотя и разозлилась, что Лука узурпировал ее права воспитательницы, внутренне позавидовала его самообладанию и способности внушить уважение.Здорово у него получилось, мигом послушались!— У вас есть ящик или коробка для игрушек? (Две светловолосые головки согласно кивнули.) — Давайте-ка соберем все в ящик, иначе кто-нибудь споткнется и ненароком свернет себе шею.— Нельзя разговаривать с детьми подобным образом, — прошипела Джуд.Он бросил взгляд на ее руку, которую она положила ему на плечо, чтобы привлечь его внимание.— Как нельзя разговаривать?— Так строго, — объяснила Джуд-. — В последнее время малышам много досталось от жизни. Им нужны нежная забота и любовь, а не окрики и грубость. — Она опустила ладонь.— Я не был груб, — возразил Лука. — Дети должны знать границы дозволенного. От этого они чувствуют себя защищенными.Джуд в растерянности смотрела на него. Она призналась себе, что все, что он говорил сейчас, досконально должна была бы знать сама. Более очевидные истины трудно вообразить. В теории все как будто очень просто, но на практике… На практике все оборачивалось совсем не так, как должно было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44