– Да, – вновь обретая уверенность, говорит Джейни. – Все будет так, как я хочу. Все должны делать так, как я велела. Вот как ты – ты же даже накрасилась. – Джейни достает салфетку и удаляет излишки румян с моих щек.
Выразить не могу, как я ей признательна.
– Только для тебя, – говорю я.
Джейни улыбается:
– Знаешь, так забавно: сегодня все со мной соглашаются, стараются угодить.
– Сегодня ты главная.
– Это не самое неприятное.
– Ты попросила отца повести тебя к алтарю. Я удивилась.
До сих пор мы с Джейни не имели возможности обсудить появление папы. Я знаю, она долгое время была в бешенстве – не из-за развода, а от того, каким образом он покинул нас. Джейни иногда затаивает злобу надолго.
Она вздыхает.
– Запомни, – начинает Джейни, – папа не идеален. Он совершает множество ошибок. Так что не стоит водружать его на пьедестал. Он всего лишь человек, мужчина.
– Круто.
– Я уже выпила шампанского, – призналась Джейни.
– Как по-твоему, отец останется до конца праздника?
– Не знаю. Я вот все думаю. Там собрались двадцать два здоровенных хоккеиста. Большинство из них не женаты. Неплохой выбор. Понимаешь, что я имею в виду?
– О нет, я вовсе не намерена подцепить кого-нибудь на твоей свадьбе.
– Не вижу, почему бы и нет. У нас прекрасный подбор гостей. Здесь трудно что-либо предугадать. И как подружка ты обладаешь определенной свободой, можешь сама выбирать партнеров по танцам. – Ну почему младшая сестра даже в последние, такие волнующие, минуты перед свадьбой продолжает меня поучать? Впрочем, это ее способ существования. А мне и так неплохо. – Некоторые из них хорошо танцуют, – продолжает Джейни. – И синий цвет тебе к лицу.
А вот этого я не знала. Джейни протягивает мне тяжелый, но изящный букет; нам уже пора выходить.
Отец, улыбаясь, ведет Джейни по проходу. Затем усаживается рядом с Марией и Генри в первом ряду, как и запланировано. Не рядом с мамой, но неподалеку. Сомневаюсь, что они будут переговариваться. Мама сидит рядом с Ронни. В кармашке его черного костюма платок в тон маминому платью. По-моему, мило, но замечаю, что серый галстук Ронни украшен синими полукружиями, напоминающими рыбью чешую. Он старается засвидетельствовать свою любовь и к рыбе, и к маме. Надеюсь, хотя бы не в такой последовательности.
Поскольку на протяжении всей церемонии я стою по левую руку от Джейни, слышу каждое слово любви, каждое обещание. И от каждого слова все внутри сжимается. Обещания: внимание, забота, сотрудничество, долгие отношения. Слова любви и само слово «любовь», проникновенно произнесенное женщиной в длинном черном платье. Смотрю на Джейни, и сначала мне кажется, что она плачет. И правда, кто же устоит, когда такие слова произносят специально для тебя?
Но Джейни устояла – ее это ничуть не растрогало. Новые штрихи к портрету Джейни, хотя мне пора бы уже знать все о младшей сестре. Она улыбается мне, сохраняя самообладание или по крайней мере делая такой вид. Ее взгляд говорит: «Невесте позволено плакать, так почему бы и нет?» Я слышу слова «постоянство, всю жизнь, полнота, вечность». Я не верю больше во все эти слова, и меня это пугает.
Оборачиваюсь к сидящим в первом ряду. Мария и Генри держатся за руки, переплетя пальцы. С этого расстояния я даже не могу различить, где, чья рука, но почти физически ощущаю, как крепко они сплелись.
Джейни произносит: «Я, Джейни», так спокойно, словно скользит по гладкому льду. Она из тех девочек, что могут кататься круг за кругом и не замерзнуть. Или прекрасно выглядеть, даже замерзнув. Я же ощущаю себя недотепой, присевшей в сторонке, которая прихлебывает горячий шоколад и потирает замерзшие ручонки, восхищаясь грацией и мастерством фаворитов. Как Джейни достигает этого? Это врожденный талант или любой из нас, потренировавшись, может научиться?
Рядом с Марией и Генри стоит репортер из журнала «Шайбу!», девушка нашего возраста по имени Дейдре. Дейдре и Мария выяснили, что стриглись у одного и того же парикмахера и отказались от его услуг по одной и той же причине. Он, кажется, слишком любил рыжий цвет.
Дейдре погружает нас в мир спортивной журналистики.
– Мы конкурируем с двумя изданиями – «Хоккей сегодня» и «Голевая передача». Но они не получили приглашения, – гордо сообщает она. – «Шайбу!» интересен читателям.
– «Голевая передача» пишет в основном о потасовках, – замечает Генри, и Дейдре кивает.
– Они всегда дают крупный план, – вставляет Мария, поражая меня знанием хоккейных журналов.
Я в жизни ни одного не видела. Может, попробовать себя в этой области – потенциально новый путь, спортивная периодика? Особенно если на фотографиях разорванные связки и достижения лазерной хирургии. Редактор научной литературы имеет в этой области огромный опыт.
Хоккеисты выходят на танц-пол, один из них великолепно танцует танго. Свою партнершу он держит отнюдь не как клюшку. Дейдре делает пометки в блокноте. Мама и Ронни медленно движутся, романтически прижавшись друг к другу. Они вполне могут конкурировать с молодежью, если захотят. Но они не хотят. Джейни и Баки во время танца о чем-то увлеченно говорят. Ко мне подходит отец и приглашает на танец. Мы танцуем хуже других, и это меня задевает. Наверное, в танцах с отцом есть нечто старомодное. Но я все равно счастлива.
– Кажется, она наконец, справилась с этим, – говорю я.
– Я так рад, что здесь, – признается отец. – Вы, девочки, обе… – начинает он, но останавливается на полуслове.
Я понимаю, что он хочет сказать. Мы наблюдаем, как пары медленно движутся вокруг, мастер танго продолжает резвиться со своей крошкой в центре зала, маленький оркестр играет мелодию из последнего фильма студии Диснея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65