Фальк усмехнулся.— Спроси его, он счастлив? — предложила Роня.Лампочка сверкнула и погасла.— Постоянно счастливых людей, к сожалению, нет, Роня, — поспешно сказала Адельтрауд.— Ты любишь маму? — внезапно спросила Роня.— Нет, — ответил он.— Но ты ее когда-нибудь любил?Фальк покачал головой.— Не могу утверждать, к сожалению.— А зачем же ты тогда… меня сделал?Приборчик среагировал прежде, чем он успел ответить. Когда все немного успокоились, Фальк сказал:— Я даже не представляю, как бы я жил, если бы тебя не было, Роня.— Давайте же, наконец, есть торт! — настаивала Адельтрауд.Но Роня не слушала ее.— Тебе нравится Жасмин?Вспыхнул сигнал, приборчик запищал. Фальк провел рукой по детектору.— Твоя бабушка права, Роня. Есть вопросы, с которыми не шутят, и ответить на этот вопрос не так-то просто. Но…Да, мне нравится Жасмин.— А почему мы ее никогда не приглашаем в гости?— Может быть, потому, что она не захочет прийти.— А если я ее позову? У меня же теперь есть мобилка! Я могу ей позвонить, когда мне захочется.— Ты и раньше могла это сделать, — заметила Адельтрауд таким тоном, каким взрослые разговаривают с детьми, когда не хотят больше говорить на эту тему.— Но папа не хочет, чтобы она приходила. — Понтер неожиданно засмеялся.— Да, я тоже слышала. Это было, когда умер Северин. Папа пришел к нам в отель и сказал Жасмин, что не хочет никогда больше ее видеть. Я подслушивала. Только я не понимаю, почему ты так поступил с ней. Она дружила с нами не из-за денег, папа. Она порвала чек на мелкие клочки.— Ну все, Роня, хватит! — Терпение Адельтрауд лопнуло.Но Фальк схватил дочь за руку.— Секунду, Роня! Что сделала Жасмин?— Она порвала чек, который ей дала Николь. Сначала они поехали в банк в Бад Доберан и сказали, чтобы я ждала в машине. Когда они вернулись, Николь спросила: «Ну что, теперь ты веришь, что чек обеспечен?» А потом, когда мы были в кафе в Ростоке, Жасмин порвала его на мелкие кусочки. Они думали, что я ничего не поняла. Но я не такая глупая, как вы думаете!Фальк обнял Роню.— Ты — моя самая умная девочка!— Кажется, теперь мы все выяснили, — заявила Адельтрауд и встала. Очевидно, детектор лжи был с ней не согласен.— Жаль, — заметил Понтер Розеншток, — я тоже с удовольствием задал бы вопрос.Фальк подтолкнул дочку к бабушке и внимательно посмотрел на отца.— Задавай. Я отвечу честно, и не потому, что здесь есть детектор лжи.Понтер Розеншток многозначительно откашлялся.— Ничего нового. Тот же вопрос, который я задал Роне: ты когда-нибудь крал деньги, Фальк?— Нет, папа.Возникла напряженная тишина. Роня догадывалась, что речь идет о чем-то очень важном, и чувствовала, что это действительно взрослый разговор, который она не поймет. Она была уверена, что ее папа никогда не крал деньги. Ему просто это не нужно. Она посмотрела на бабушку, и у той наконец появилась возможность увести Роню из гостиной — к праздничному торту.— А как насчет чеков, которые Северин крал по твоей указке?— Ты на самом деле хочешь услышать правду? — ответил Фальк вопросом на вопрос.Адельтрауд закрыла за собой дверь, и они остались одни.
В следующую пятницу в девять утра Адельтрауд стремительно вошла в офис, где в этот день за одним из столов всегда сидела Жасмин, и пригласила ее в свой кабинет.— Ну у тебя и нервы, Жасмин! О чем ты думала, когда подарила Роне детектор лжи? Ты не представляешь, в какое положение ты нас поставила! Боже мой, ведь вся повседневная жизнь состоит из маленьких и больших неправд! А нам всем пришлось говорить правду. Фальк заявил, что Северин крал чеки не для него, а для себя, и Понтер ему поверил. Фальк просто подставлял себя под удар ради брата.Жасмин притворилась, что эта новость поразила ее. Адельтрауд, казалось, не могла остановиться:— Наш старший сын играл в карты. Оказалось, что Северин был слабее, чем мы думали. Для нас это стало ужасным открытием. Ты подарила нам очень трудные выходные, Жасмин. Но отец и сын наконец-то поговорили откровенно, и это действительно чудесно. — Адельтрауд на мгновение задумалась и, вздохнув, произнесла: — Но знаешь, было довольно тяжело и больно. Может, в следующий раз ты подаришь Роне что-нибудь такое, с чем нельзя играть даже взрослым? Кстати, ты не хотела бы приехать к нам в Пеерхаген на Рождество? Роня будет очень рада.— Спасибо, Адельтрауд, но я обещала родителям навестить их.— Тогда в другой раз. Но пообещай, что приедешь.На Рождество Жасмин действительно отправилась в Карлсруе.— Ты плохо выглядишь, — заявила мать. — А что, с Рольфом ничего не вышло? Смотри, чтобы ты не осталась старой девой, как тетя Гортензия. Кому ты нужна в свои двадцать восемь?Вольфрам больше порадовал родителей: его повысили в должности и поручили подготовить обвинение против Тиллера. Мать даже постепенно привыкла к Сюзи, подружке Вольфрама. Та работала в школе и очень старалась быть милой и веселой. Они купили квартиру в одном из домов на Вайфен-штрассе и собирались в следующем году пожениться и завести детей.На второй день Рождества, распивая с Жасмин бутылку «Ротхауса», отец сказал:— Я всегда считал, что ты у меня особенная. Выше голову, малышка! У тебя все получится!На самом деле было не так уж плохо.В октябре по вечерам Жасмин работала официанткой, а по утрам разносила газеты. На протяжении нескольких недель она видела Берлин только в сумерках. Бывало, когда за окном начинало светать, она только ложилась спать. Но потом улыбнулась удача: Жасмин предложили взять на себя возню с бумагами на одном небольшом предприятии в районе Кройцберга. Предприятие состояло из столярной мастерской, где трудились инвалиды, диетического ресторана, который толком и не работал, и мастерской, в которой две женщины делали сумочки из необычных материалов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109