Адельтрауд едва сдерживала неуместную сейчас улыбку.— Когда производится обряд бракосочетания, положено придерживаться определенного порядка, — продолжал чиновник в матросском пиджаке. — Но я прошу вас, дорогие присутствующие — друзья, знакомые и родственники жениха и невесты, простить меня, потому что сегодня все будет несколько иначе. Жених попросил, чтобы мы отступили от протокола и сразу же начали обряд бракосочетания.«Чудесная идея, — подумала Жасмин. — И как это им удалось уговорить его отказаться от торжественной речи?»— Попрошу жениха и невесту встать.Фальк поднялся.Поднялась и Адельтрауд, потянув за собой Жасмин. Справа от Фалька встала Лаура — ну да, она и должна там стоять.Чиновник открыл папку и прочитал:— И теперь я спрашиваю вас, госпожа Жасмин Кандель, берете ли вы присутствующего здесь…— Минуточку, — перебила его Жасмин. — Тут какая-то ошибка. Я всего лишь свидетельница.В этот момент Фальк схватил букетик невесты, повернулся к Жасмин, вручил ей цветы и взял ее руки в свои. От изумления она не находила слов и попыталась освободиться, но Фальк держал крепко. Не отводя взгляда, он смотрел ей прямо в глаза.— Пожалуйста! — прошептал он. — Выходи за меня! Сейчас же!Жасмин охватила такая слабость, что она едва понимала, что происходит на самом деле. Она почувствовала, как Фальк взял ее под руку и снова повернулся к чиновнику. Тот откашлялся и повторил:— И теперь я спрашиваю вас, Жасмин Кандель, берете ли вы присутствующего здесь Фалька Розенштока в мужья?В зале стало очень тихо. Что-то старое, что-то новое, что-то чужое, что-то синее — все было. Почти все. Не хватало только серебряной монетки.— Да, — сказала Жасмин. ГЛАВА 24 «Santa Lucia» на всех парусах неслась по морю. Вода тихо плескалась о борт. Сначала исчезла из виду прибрежная полоса, потом утонули в туманной дымке белые домики, и наконец не стало видно даже верхушек деревьев.Фальк включил автопилот, поднялся на палубу, проверил еще раз паруса и пошел на корму, где сидела, подставив лицо ветру, Жасмин. Еще на крыльце ратуши он предложил ей эту поездку в Борнхольм, правда только на выходные, потому что в понедельник им снова нужно было возвращаться в Берлин. Она с радостью согласилась. После обеда они уехали, и он снова смог обнять ее и отнести на руках в свою каюту. Точнее, они скатились в трюм.— И как меня теперь зовут? — спросила она, когда Фальк сел рядом с ней.— Ты подписалась Розеншток. Но если ты снова хочешь быть Кандель, то это еще можно изменить. Я узнавал. Трудновато было убедить работников загса, что при подаче документов заявления невесты не будет. Ясное дело, подкупить их невозможно, но город все-таки принял нашу помощь на оздоровление леса.— Вы даже моих родителей привезли! — Жасмин засмеялась. Ее волосы блестели на солнце. — Я думала, у меня что-то со зрением. Спускаемся по лестнице, а там стоит мой отец и фотографирует нас. Этот черный костюм он уже лет двадцать надевает на разные торжества, в основном на похороны. И мама в своем платье с зимним мехом. Я теперь поняла, что за чушь она несла о том, что ей нечего надеть, а папе придется привыкать к мизерным порциям на огромных тарелках.— Идея с выигрышем поездки принадлежит Адельтрауд, — пояснил Фальк — На случай если вы встретились бы здесь раньше положенного. Когда мама сказала, что понадобятся твое свидетельство о рождении и прочие бумажки, я поехал в Карлсруе. Мы выпили с твоим отцом много «Ротхауса», и я попросил твоей руки. Он согласился сразу же. Единственное, что было трудно, — это убедить твою маму, что невеста не должна ничего знать о собственной свадьбе. Боже мой, как я боялся, что ничего не выйдет!— Неужели все, кроме меня, знали об этом?— Отцу мы тоже не говорили: он плохой актер.— А Глория?— Мама звонила ей. Как женщина женщине. Она сказала ей, что не имеет ничего против того, чтобы эта свадьба расстроилась.Жасмин засмеялась.— Мне кажется, ты должен был предусмотреть, что я не приеду. Я, между прочим, не собиралась.— Поэтому мы поручили это дело Роне. Она замечательно справилась, правда? Ей нужно было не засмеяться, когда она звонила тебе. По ней не заметно, лжет она или говорит правду, — это мы поняли благодаря твоему замечательному детектору лжи. По-моему, она сыграла убедительно, а ты как думаешь?Жасмин невольно рассмеялась.— Да уж. Но это, боюсь, могло не сработать.— Мама так и говорила. Поэтому она развернула свою кампанию. И все, как видишь, получилось.Жасмин покачала головой.— Я все время думала о том, как бы сбежать.— Поэтому я две ночи пропел чуть ли не на коврике в прихожей. Мама, Роня и я караул или тебя все время.— И ты поехал с нами кататься на велосипедах…— Роня очень темпераментна, но ей не хватило бы сил убедить тебя остаться, если бы ты попрощалась с ней на вокзале. Когда я сегодня утром увидел из окна своей спальни, что ты садишься в машину, то понял, что ты воспользовалась единственным шансом. Мне не стоило, конечно, оставлять ключ на видном месте.— Ты мог сломать себе шею. Я перепугалась до смерти.— Я тоже, — сказал Фальк. — У меня внезапно возникло чувство, что это мой последний шанс. Глупо, конечно. Всегда остается в запасе еще один. Я мог поехать в Берлин, ухаживать за тобой, просить твоей руки.— А почему ты этого, собственно говоря, не сделал? Я имею в виду, почему ты просто не спросил меня, выйду ли я за тебя замуж?Фальк взял ее за руку.— Я боялся, что ты, такая милая и послушная, согласишься и потащишь меня в загс.Жасмин засмеялась.— Нет, честно, — продолжал Фальк. — Мама тоже считала, что мне хватит двух дней, чтобы объясниться. Я даже попытался, Жасмин, в первый же вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109