И каждым своим прикосновением и поцелуем он постоянно проявлял свои чувства к ней!
Докажи это, просил он. Докажи, что ты мне доверяешь. Но при этом имел в виду другое: докажи, что ты меня любишь!
Внезапно Никки поняла, что нужно делать. Она сняла телефонную трубку, досадуя на себя за то, что так долго не могла принять нужное решение. Только бы хватило времени на то, чтобы осуществить ее план!
Сочельник наконец закончился, показавшись Никки самым долгим днем в ее жизни. Она явилась в офис, чувствуя, что ее нервы напряжены до предела. Если Ион получил ее факс и подарок — а она послала ему одно из выхоженных ею растений, — то почему так долго не отвечает?
Примерно в середине дня служащие стали расходиться на рождественские каникулы. Вскоре в офисе воцарилась тишина, и сразу стало холодно и пусто. Не желая возвращаться в свою квартиру, где отсутствие Иона ощущалось особенно остро, Никки стояла у окна в полутемном кабинете и смотрела вниз, на снующих по улице людей. Горькие складки пролегли возле ее губ. Все эти люди торопились домой, чтобы радостно встретить Рождество в кругу своих близких и родных, — и как бы она хотела быть на их месте!
Вскоре совсем стемнело и начался снегопад. Келли, наверное, радуется — она так любит снежное Рождество… Никки прикрыла глаза, стараясь сдержать слезы. А может, этот чудесный снегопад и задержал Иона?
Как же она хотела его! О Боже, помоги ей! Сейчас ей, как никогда прежде, нужны любовь и нежность. И почему, почему она не сказала Иону того, что он хотел от нее услышать? Как могла она рисковать утратой самого близкого и дорогого ей человека?
Только бы он благополучно добрался домой! — мысленно молила она. И пусть даже опоздает. Теперь уже ничто не имеет значения, кроме одного — чтобы он вернулся к ней в целости и сохранности.
И тут вдруг она услышала, как что-то мягкое шлепнулось на стол. Никки мгновенно обернулась и замерла: прямо посреди стола лежала папка, которой за секунду до того там не было. Не смея дышать, она подошла ближе и с трудом прочитала название. Это был счет Стамберга.
Откуда-то из темноты вылетела мужская рубашка, за которой последовал пояс брюк.
— Ион! — воскликнула она, смеясь и плача одновременно. — Что ты делаешь?
— Проиграв пари, выполняю свое обещание.
Она закрыла рот рукой. Даже ангельское пение не могло сравниться со звуками этого мужественного, хрипловатого голоса.
— Ты что, намерен танцевать обнаженным на моем столе?
— Да, поскольку у тебя нет более подходящего места для подобного занятия.
— Но у меня есть намного более подходящее место, — проворно возразила она, вскакивая ногами на кресло и перебираясь оттуда на стол. — Ты получил мой факс?
— Должен сказать, что он вызвал в моем офисе настоящий переполох.
— Ион, пожалуйста, давай немедленно отправимся домой. Я забыла сказать тебе одну вещь.
— Все подумали, что ты беременна, — заявил он, поглаживая ее по щеке. Но ведь это не так?
— Нет.
— А жаль! Это значительно упростило бы все дело.
Никки взяла его руку и поцеловала ладонь.
— Я не очень люблю все упрощать, — призналась она. — Напротив, иногда я выбираю самый трудный путь.
— Это я уже заметил. Так что ты забыла мне сказать?
— Что я люблю тебя! — отважно выдохнула она. — И не просто люблю, а ужасно сильно, почти безумно.
Он медленно, слегка недоверчиво улыбнулся, и глаза его заметно потеплели.
— Это правда?
— Да. А еще… — она застенчиво взглянула на него сквозь полуприкрытые ресницы, — я думаю, что и ты меня любишь.
— Думаешь?
— Нет, — торопливо поправилась она, — знаю наверняка. И я придумала способ доказать тебе свои чувства.
— И что же это за способ, миссис Александер? — с любопытством спросил он.
— Ну… — и она обхватила мужа обеими руками, с наслаждением вдыхая его запах и радуясь уютной теплоте его сильного тела, — чтобы это узнать, тебе придется подождать до завтра. А чтобы до того времени ты не скучал, я придумала еще кое-что.
— А среди этого «кое-что» нет идеи о том, чтобы нам окончательно раздеться?
— Есть, — со смехом призналась Никки. — Но может быть, сначала вернемся домой?
— А разве в моих объятиях ты не чувствуешь себя дома? — спросил он, и голос его дрогнул. — Я люблю тебя, моя дорогая жена, и люблю не менее сильно, чем ты!
И он поцеловал ее, лишний раз доказывая тот очевидный факт, что Рождество — это время чудес.
На следующее утро Никки почувствовала себя абсолютно счастливой. Да и что могло быть прекраснее пробуждения в объятиях Иона? А разве отдаваться любимому — это не самое великолепное начало дня?
Когда они нехотя покинули спальню, Никки с гордостью продемонстрировала мужу, какие изменения она произвела в их апартаментах. В каждом уголке и на каждой стене стояли и висели горшки с растениями. А в одном углу красовалась самая настоящая елка, щедро украшенная огнями и игрушками.
— Да, теперь наша квартира обрела домашний уют, — признал Ион.
Вскоре начали прибывать с подарками веселые и оживленные родственники. С того момента когда в первый раз зазвонил дверной звонок, Никки чувствовала себя как на иголках, поминутно выскакивая в холл.
— Ты еще кого-нибудь ждешь? — спросила Криста. — По-моему, мы все уже в сборе.
— Нет, ты не…
В дверь снова позвонили, и Никки мгновенно сорвалась с места. Распахнув дверь, она тут же позвала Иона:
— Это для тебя!
Ион вышел в холл, а за ним потянулись заинтригованные родственники. На пороге стоял посыльный, одетый в точно такую же бело-золотую униформу, как у швейцара на балу «Золушка».
— Я торопился, поскольку понимал, что это срочно, — улыбнулся посыльный, вручая Иону красиво упакованный сверток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47