— Вы получили мое письмо сегодня утром, не так ли?
— Письмо?
— Да, письмо. Слова, написанные чернилами на белой бумаге.
«Боже! Ее надежды на справедливость должны возлагаться на это жалкое подобие человека! Если его голова так же пуста, как его глаза, — подумала Пенелопа, — в ближайшие полчаса ничего не выйдет».
Уперев руки в бока, зло постукивая каблуком об пол, она сказала:
— Как Вы осмелились так напиться, когда ждали леди?
Мужчина и женщина уставились друг на друга, казалось от злости между ними возникла электрическая дуга. Джоанна смотрела то на одного, то на другого, затем, сдерживая смех, поспешила вон из комнаты.
Нужно приготовить кофе. Проходя через длинный холл, примыкающий к кухне, она бросила быстрый взгляд на небо. Может быть, чудо, о котором она молилась, наконец пришло?
— Моя голова сейчас разорвется!
— Не думаю, чтобы это случилось, — отрывисто сказала Пенелопа. Она держала чашку у него под носом и ждала, пока он почувствует запах крепкого черного кофе. — Твое состояние — это наказание, которое Господь дает таким несчастным пьяницам как ты, чтобы проучить их за грехи.
Даффи скосил на нее взгляд и совсем не был удивлен выражением неудовольствия на ее лице. Его щека все еще болела от удара. Стук сердца отдавался в голове, во рту ощущался противный привкус. Эта женщина — демон! Она даже не дала ему времени надеть сухую рубашку, а та промокшая, что была на нем, прилипла к груди, как холодная влажная рука.
Патрик снова украдкой взглянул на нее. Она сидела, опершись на подлокотник красного бархатного кресла, держа спину прямо, положив сжатые пальцы на колени. И выглядела при этом как королева, вынужденная снизойти до разговора с одним из своих ничтожных подданных.
— Итак, кто вы такая, черт возьми, Пенелопа Баттерфорс, и почему вы беспокоите невинного человека в его собственном доме?
— Баттерворт.
— Что?
«Дьявол, эта женщина и на самом деле такая же сумасшедшая как в своем письме!»
— Меня зовут Пенелопа Баттерворт, а не Баттерфорс.
«О, если бы только она знала, как мало его занимает ее имя!» Патрик попробовал сделать глоток кофе и слегка пожал плечами. Может быть, если сюда добавить глоток бренди… Он встал, пошатываясь.
— И, — бросила она, — я едва ли могу сказать о вас «невинный».
— Отлично. Ворт, — он кивнул и пошел к буфету. — Хотя меня это совершенно не волнует. Итак, почему вы ворвались в мою спальню в середине ночи?
— Сейчас еще и близко нет середины ночи, мистер Даффи.
— Пат.
— Прошу прощения!
— Вот это неплохо было бы, леди, — пробормотал хозяин ранчо и, покачнувшись, схватился за открытую дверцу. Бедолага едва мог стоять. Иисус, Мария и Иосиф! Патрик снова почувствовал пульсирующую боль на скуле, когда наклонился, чтобы найти бренди. Когда его пальцы нащупали горлышко бутылки, он вздохнул с облегчением. Ему потребуется, как минимум, все ее содержимое, чтобы иметь дело с этой сумасшедшей.
Выпрямившись, Даффи вытащил зубами пробку и поднес бутылку ко рту.
Но прежде чем капля чудесной, божественной жидкости достигла его губ, эта чертова баба вмешалась и выхватила «спасение» из его рук.
Проклятие, как же быстро она это сделала! Патрик резко повернулся кругом и сразу пожалел об этом. Комната наклонилась, и его желудок опасно сократился. Прошла целая вечность, прежде чем он смог сосредоточить взгляд на ночном кошмаре по имени Беттерворт, вторгшимся в его жизнь. То, что он увидел, заставило его снова закричать, несмотря на нестерпимую боль.
— Прекрати это! — несколькими заплетающимися шагами Даффи добрался до нее, но Пенелопа держала бутылку вне его досягаемости, высунув ее в окно. Патрик видел, как бренди «Наполеон» льется на свежевыполотую цветочную клумбу.
— Черт побери! Отдай мне ликер, отдай сейчас же! Пенелопа Баттерворт гордо выпрямилась и посмотрела прямо ему в глаза:
— Я уже показала вам, что думаю о богохульстве. Если нужно, я могу повторить это еще раз.
Патрик посмотрел в ее карие глаза, и у него не возникло и тени сомнения, что эта грозная леди сделает то, что обещает. Тогда что? Не настолько же он пьян, чтобы драться с женщиной… даже ради восстановления справедливости.
«Лучше поскорее выяснить, что ей нужно, — сказал он себе, — это самый простой способ. Пусть говорит, а потом убирается к дьяволу».
— Что вам нужно от меня, леди?
Она бросила пустую бутылку в грязь, и Патрик поморщился услышав мягкий шлепок. Глядя на нее, он рухнул в кресло.
Женщина держала руки крепко сжатыми на своей пышной груди, будто перед молитвой.
— Я приехала к вам по важной причине, мистер Даффи. Вы, я думаю, единственный человек, который мог бы помочь мне в моих поисках.
— В поисках? Чего?
Он рассеянно сделал еще глоток кофе и, сморщившись, поставил чашку на столик.
— Правды.
— Правды? У меня? — Патрик вскочил на ноги, выпрямился, так что его глаза и глаза женщины оказались на одном уровне. Он никогда не любил высоких женщин и теперь знал, почему. Они заставляли его чувствовать, что он как будто меньше их. Менее важный. Менее серьезный.
Его взгляд быстро скользил по ее довольно невзрачным чертам лица. Не очень красивая женщина, даже если немного пофантазировать. Но, нельзя не согласиться, держит себя хорошо, и у нее неплохая фигура. От возвышения ее груди до мягко округлых бедер тело Пенелопы Баттерворт имело то, чего недоставало ее лицу. И, к тому же, что-то было в ее простом, открытом лице, которое сияло чем-то намного более ярким, чем просто красота. Ей было лет тридцать пять, и, так как она не носила кольца, Патрик мог предположить, что она была старой девой. Кроме того, вокруг нее ощущался тот самый «дух старой девы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78