Я училась в предпоследнем классе, когда меня выдернули из школы и отправили на гастроли. За мной хорошо присматривали, и с парнями моего возраста я общалась, только когда они подходили взять у меня автограф. Откуда мне было знать, что слова «Детка, у тебя самые голубые глаза на свете» – это просто способ познакомиться.
Я поняла это только через несколько лет, когда слова «Детка, у тебя самые голубые глаза на свете» всплыли строчкой одной из песен первого сольного альбома Джордана. Оказалось, что у него большая практика произнесения этой фразы. А тогда она прозвучала, казалось, очень искренне.
На меня она определенно подействовала.
– Хизер, – сказал Джордан. Лучи солнца, проходящие между многоквартирными домами с западной стороны и просеянные сквозь листву деревьев, озаряли правильные черты его красивого лица, в котором до сих пор оставалось что-то неуловимо мальчишеское. – Неужели ты, правда, хочешь просто взять и уйти? Я понимаю, я не совсем безгрешен, тот случай с Таней… в общем, я представляю, как это должно было выглядеть в твоих глазах.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что она делала тебе минет? Потому что в моих глазах это именно так и выглядело.
Джордан поморщился как от удара.
– Вот видишь? – Он скрестил руки на груди. – Хизер, когда мы с тобой познакомились, ты так грубо не выражалась. Ты изменилась, и в этом отчасти причина возникшего между нами непонимания. Ты уже не та девушка, которую я полюбил много лет назад.
Я решила, если он посмотрит на мою талию – именно в этом месте я больше всего изменилась за последние десять лет – то я ему врежу. Но он не посмотрел.
– Ты стала… ну, не знаю, жесткой, что ли, это подходящее слово, – продолжал Джордан. – И трудно тебя в этом упрекнуть, ведь тебе пришлось столько пережить из-за побега твоей матери. Но, Хизер, не все люди такие, как она, не все готовы обокрасть тебя и сбежать в Аргентину. Я никогда не хотел причинить тебе боль, поверь мне. Просто наши с тобой пути разошлись, мы хотим от жизни разного. Ты хочешь петь собственные песни, тем самым ты разрушаешь свою карьеру, вернее то, что от нее осталось. Но это тебе, по-видимому, безразлично. А я… я хочу…
– Эй! – закричал торговец наркотиками. – Ты – Джордан Картрайт!
Мне просто не верилось, что все это происходит на самом деле. Сначала смерть Элизабет, а теперь еще это…
Что Джордану от меня нужно? Этого я никак не могла понять. Мужчине тридцать один год, он ростом в шесть футов два дюйма, у него куча денег – гораздо больше, чем сто тысяч долларов в год, которые Рейчел хочет видеть у своего идеального спутника. Я знаю, его родители были не в восторге, когда мы стали жить вместе.
Но, может, Джордан придумал все это нарочно, и наши отношения от начала до конца были его попыткой отомстить мистеру и миссис Картрайт за то, что те когда-то разрешили своему младшему сыну участвовать в прослушивании в Клубе Микки Мауса? Джордан до сих пор стыдится, что в девятилетнем возрасте уговорил родителей согласиться на эту затею. Стыдится, потому что серьезный рок-музыкант не может допустить, чтобы в журналах для подростков чуть не каждую неделю появлялись его фотографии в костюме Микки Мауса с огромными ушами.
– Джордан…
Я его перебила, когда он перечислял, чего хочет от жизни – в основном речь шла о том, что он желает принести в жизнь окружающих немного солнечного света, и в этом нет ничего плохого. Между прочим, я никогда и не говорила, что это плохо.
– Джордан, пожалуйста, уходи.
Я проскользнула мимо него, держа в руке ключ от двери. Теоретически я собиралась отпереть дверь и юркнуть внутрь до того, как он успеет меня остановить. Но поскольку в двери было три замка, удрать по-быстрому было проблематично.
– Хизер, я знаю, ты не воспринимаешь меня всерьез как артиста, – продолжал Джордан. – Но уверяю тебя, если я исполняю песни не собственного сочинения, это не делает меня менее творческой личностью, чем ты. Я теперь сам ставлю практически все свои танцы. Помнишь то движение, которое я делаю в клипе «Только я и ты»? – Стоя у входной двери особняка, Джордан быстро перекатился с пятки на носок, сопроводив это движение толчком бедрами. – Я придумал его сам. Ты, наверное, скажешь, что это не большое достижение, но не пора ли тебе внимательнее присмотреться к собственной жизни? Что такого творческого ты сама сделала за последнее время? Эта глупая затея пойти работать в общежитие…
Два замка открыты, остался еще один.
– И поселиться в районе, где полно наркоманов, да еще и с Купером! Не с кем-нибудь, а с КУПЕРОМ! Хизер, ты же знаешь, как моя семья к нему относится.
Да, я действительно знаю, как семья относится к Куперу. Примерно так же, как к его деду, который в возрасте шестидесяти пяти лет перестал скрывать свои гомосексуальные наклонности, купил в Виллидже ярко-розовый особняк, а потом завещал его своему непутевому внуку Куперу. Тот въехал в квартиру с садиком на первом этаже, на втором этаже открыл офис детективного агентства, а верхний сдал мне, причем совершенно бесплатно (в обмен на то, что я буду вести его счета), когда узнал, что я застукала Джордана с Таней.
– Я знаю, что между вами ничего нет, – сказал Джордан. – Меня не это беспокоит. Женщины такого типа, как ты, не нравятся Куперу.
Он был совершенно прав. К сожалению.
– Но известно ли тебе, что у Купера криминальное прошлое. Его арестовывали за вандализм. Ну да, он тогда был подростком, но тем не менее. Господи, Хизер, он совершенно не уважает общественную собственность! Он испортил растяжку моей группы «Гладкая дорожка». Я знаю, он всегда завидовал моему таланту, но я же не виноват, что родился одаренным…
Третий замок открылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92