— Я не мог их удержать, — сказал дед. — Так что тебе конец, молодой человек.— Это он так шутит, — объяснил Гэллегер полицейским.— Честное слово, я уже собирался…— Довольно. Как вас зовут?Гэллегер представился.— Угу. — Полицейский присел, чтобы осмотреть тело.— Ого! Что вы с ним сделали?— Ничего. Когда я вышел утром, он уже лежал здесь. Может, выпал из какого-то окна. — Гэллегер указал на небоскребы вокруг.— Он не выпал — ни одна кость не сломана. Выглядит он так, словно вы проткнули его раскаленной докрасна кочергой, — заметил полицейский. — Кто это такой?— Не знаю. Я никогда его не видел. А кто вам сказал…— Никогда не оставляйте труп на виду, мистер Гэллегер. Кто-нибудь сверху — оттуда, например, — может его увидеть и позвонить в полицию.— Ага, понимаю.— Мы узнаем, кто его убил, — с иронией заметил полицейский, — пусть это вас не тревожит. И узнаем, кто он. А может, вы сами нам расскажете?— Доказательства…— Достаточно. — Огромные ладони хлопнули. — Я позвоню, чтобы приехал коронер. Где видеофон?— Дед, покажи ему, — устало сказал Гэллегер.Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.— Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео. Я останусь здесь, с мистером Гэллегером.— Так точно, мистер Кэнтрелл.Полицейские ушли вместе с дедом.— Прошу прощения, — сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед и присел. Воткнув тонкие пальцы в землю у ног Гэллегера, он вытащил тепловой излучатель и с легкой улыбкой принялся его разглядывать. Гэллегер затаил дыхание.— Интересно, откуда это здесь взялось? — пробормотал он, лихорадочно придумывая выход.— Это вы его спрятали, — ответил Кэнтрелл. — Я видел. К счастью, полицейский ничего не заметил. Пожалуй, я оставлю эту штуку себе. — Он сунул цилиндр в карман. — Вещественное доказательство, а? Рана в вашем трупе довольна необычна…— Это не мой труп!— Он лежит на вашем дворе. Мистер Гэллегер, меня очень интересует оружие. Что это за устройство?— Это… это просто фонарик.Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.— Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку…— Это тепловой излучатель, — быстро сказал Гэллегер, отступая в сторону. — Ради бога, осторожнее!— Гмм… Его сделали вы?— Да…— И убили им этого человека?— Нет!— Советую вам не распространяться на эту тему, — сказал Кэнтрелл, снова пряча цилиндр в карман. — Как только полиция наложит на него лапы, вам крышка. Ни одно известное оружие не наносит таких ран, и им будет нелегко доказать, что это ваша работа. Мистер Гэллегер, я почему-то верю, что не вы убили этого человека. Сам не знаю, почему. Может, учитываю вашу репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы неплохой изобретатель.— Спасибо, — сказал Гэллегер. — Но… это мой излучатель.— Может, мне представить его как вещественное доказательство номер один?— Он ваш.— Договорились, — с улыбкой сказал Кэнтрелл. — Я посмотрю, что можно для вас сделать.Как выяснилось, мог он не так уж много. Почти любой может получить Знак Почетного Полицейского, но политические связи не обязательно означают волосатую лапу в полиции. Однажды запущенную машину закона остановить было нелегко. К счастью, в те времена права личности были священны, что, впрочем, объяснялось развитием телекоммуникаций: ни один преступник просто-напросто не мог скрыться. Гэллегеру было предписано не покидать Манхеттен, и полиция не сомневалась, что едва он попытается это сделать, система видеотелефонов мигом сядет ему на хвост. Не требовалось даже выставлять охранников. Трехмерное фото Гэллегера уже попало в картотеки транспортных центров Манхеттена, и если бы он попытался купить билет на стратоплан или на ховер, его бы немедленно опознали, отчитали и отправили домой.Сбитый с толку коронер повез труп в морг, полицейские и Кэнтрелл удалились. Дед, трое либлей и Гэллегер остались в лаборатории, сидели, ошеломленно переглядываясь.— Машина времени, — сказал Гэллегер, нажимая кнопки алкогольного органа. — Надо же! И зачем я все это сделал?— Они ни в чем не могут тебя обвинить, — заметил дед.— Правосудие стоит дорого. Если я не найду хорошего адвоката, мне конец.— А разве суд не может дать тебе адвоката?— Может, только мне это не поможет. Юриспруденция в наши дни похожа на игру в шахматы: требуется сотрудничество множества специалистов, чтобы изучить все возможные подходы. Меня могут приговорить, если я пропущу хоть один крючок. Именно адвокаты контролируют политическую власть, дедушка. Есть у них и свои лоббисты. Вина и невиновность ничего не значат по сравнению с хорошим адвокатом. А это требует денег.— Деньги не понадобятся, — сказал толстый либль. — Когда мы завоюем мир, то введем свою денежную систему.Гэллегер не обратил на него внимания.— Дед, у тебя есть деньги?— Нет. В Мэйне мне немного нужно.Гэллегер окинул взглядом лабораторию.— Может, что-нибудь продать?.. Этот тепловой излучатель… хотя нет. Мне крышка, если кто-нибудь узнает, что он у меня есть. Надеюсь, Кэнтрелл никому его не покажет. Машина времени… — Он подошел к загадочному агрегату и осмотрел его. — Жаль, не помню, как она действует. И на кой черт…— Но ведь ты собрал ее сам, разве нет?— Ее собрало мое подсознание. Оно любит такие фокусы. Интересно, зачем тут этот рычаг? — Гэллегер проверил его. Ничего не произошло. — Все это так сложно. Если я не узнаю, как она действует, значит, не смогу на ней заработать.— Вчера вечером, — задумчиво произнес дед, — ты кричал о каком-то Хеллвиге, который что-то тебе заказал.Глаза Гэллегера вспыхнули, но ненадолго.— Помню, — сказал он. — Это полный нуль с манией величия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60