Она взяла лист, как только перо кончило
писать, и пошла с ним по дрожащему полу к своему собственному столу. На
нем стоял телевизор, и она произнесла в передатчик несколько слов ясным
чистым голосом. На множестве экранов, разбросанных по всему осажденному
форту, в ее загорелое лицо с напряженным вниманием всматривались
подчиненные Сэма, получая его очередное распоряжение. Со множества экранов
смотрели ее внимательные голубые глаза, а бархатный голос отдавал
неуместно строгие приказы.
- Хорошо, - устало сказал Сэм, когда она кончила. - Хорошо, Сигна,
пошлите теперь ко мне Захарию.
Она встала, двигаясь с совершенной грацией, и быстро пошла к двери.
Дверь открывалась не в соседнюю комнату, а в небольшое контрольное
помещение, заливавшееся лучами, которые должны были обнаружить у входящего
оружие. Сэм не хотел никаких неожиданностей. Впрочем, сейчас это,
по-видимому, не имело особого значения. Снова взревела бомбардировка, и
впервые через одну стену прошла длинная извилистая щель. Контрольные
устройства не нужны, когда сами стены начинают падать. Впрочем, пока они
еще послужат.
По сигналу Сигны появились два охранника и остановились вместе с
пленником, подвергаясь действию проверочных лучей. За ними вошли еще два
охранника.
У Захарии была разбита губа, на щеке виднелся темный кровоподтек,
однако, несмотря на наручники, выглядел он очень спокойным и уверенным.
Если не считать загара, он совсем не изменился. По-прежнему он был главой
клана Харкеров, а Харкеры - по-прежнему самой влиятельной семьей на
Венере. Но если удачный ход Сэма, захватившего предводителя атакующих сил,
и значил что-то, Захария никак этого не показывал.
Двадцать лет - не очень долгий срок.
Башни по-прежнему были необитаемыми. Приспособление к жизни на
поверхности происходило постепенно, но теперь оно было завершено. Сигнал
завершения прозвучал в тот день, когда приборы впервые показали, что в
атмосфере Венеры достигнут экологический баланс, существовавший некогда на
Земле. Это сделали дикая яблоня и другие земные растения с высоким выходом
кислорода. Отныне континенты можно было предоставить самим себе. Растения
изменили атмосферу. Атмосфера, богатая двуокисью углерода, в которой
расцветала венерианская флора, больше не была нужна. То, что нормально для
земных растений, ядовито для венерианских, которые часто не были ни
растениями, ни животными, а смертоносным симбиозом тех и других. Именно
этого сдвига ждали колонии.
После него началась война.
- Захария, - усталым голосом сказал Сэм, - я хочу, чтобы вы отозвали
своих людей.
Захария не без симпатии взглянул на него, стараясь, как он часто это
делал, найти его сходство с Харкерами, чья кровь текла в них обоих.
- Почему я должен это сделать, Сэм? - спросил он.
- Ваше положение не подходит для споров. Я вас расстреляю, если до
полудня атака не прекратится. Идите сюда, можете использовать мой
передатчик.
- Нет, Сэм. Вам конец. Но этот раз вы не можете выиграть.
- Раньше я всегда выигрывал. Выиграю и на этот раз.
- Нет, - Захария и остановился, думая о том, сколько раз выигрывал
Сэм - легко, презрительно, из-за своей неуязвимой защиты, тщательно
сооруженной в годы мира. Когда окончательно лопнул блеф бессмертия,
последовали отчаянные, трагически напрасные нападения на большие белые
крепости, укрывавшие наиболее влиятельных людей Венеры.
- Мы не повстанцы, - спокойно сказал Захария. - Мы готовили это
нападение с того самого дня, как вы вырвали у нас кориум угрозой
применения глубинных бомб. Помните, Сэм? Вы не сделали ошибок в стратегии,
но вам следовало проверить, какое оборудование мы увозим с собой из башен.
Сейчас мы его используем. - Он взглянул на щели, рассекавшие стены. - На
этот раз мы до вас добрались, Сэм. Вы долго готовились к обороне, но мы к
нападению - гораздо дольше.
- Вы кое-что забыли. - Голова Сэма болела от непрерывной вибрации.
Она затрудняла разговор. - Вы забыли о себе. Вы ведь предпочтете
прекратить нападение, чем быть расстрелянным, не так ли?
- Вам этого не понять.
Сэм нетерпеливо покачал головой.
- Вы бы напали на меня двадцать лет назад, если бы были так сильны.
Вам не удастся одурачить меня, Харкер.
- Мы нуждались в вас - тогда. Вы жили по молчаливому согласию, Сэм.
Теперь оно кончилось. Бомбардировка - это не только пушки. Это... давление
человеческих эмоций, которые вы так долго угнетали. Вы хотели бы по своему
выбору остановить прогресс, Сэм, но не сможете. Ни вы, ни кто-либо другой.
Двадцать лет возрастало это давление. Вы конченый человек, Сэм.
Сэм гневно ударил кулаком по дрожащему столу.
- Заткнитесь! - сказал он. - Я болен от разговоров. Даю вам 60 секунд
на принятие решения, Харкер. После этого - вы конченый человек.
Но, говоря это, он ощущал в мозгу какую-то легкую неуверенность,
источник которой не мог определить. Подсознательно он знал ответ. Слишком
уж легко удалось захватить Захарию. Сознание Сэма еще не оценило этого
обстоятельства; возможно, этому мешало его тщеславие. Но он знал, что
что-то в этом деле не так.
Он нервно осмотрел комнату, глаза его на мгновение, как и тысячу раз
до этого, остановились на голубоглазой девушке за столом в противоположном
углу. Она внимательно следила за всем происходящим, стараясь ничего не
упустить. Он знал, что может доверять ей. Эта уверенность согревала
сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67