Каким образом, чёрт возьми, я могу опылять эти не поддающиеся классификации образчики венецианской флоры?— Выходит, ты так ничего и не добился? — спросил Бронсон.— О, я добился многого, — с гордостью сказал Майк Парящий Орёл. — Я вывожу самые разнообразные гибриды. Но, к сожалению, они нестойки. Я получаю гриб с запахом рома, а из его спор вырастает нечто непонятное, отдающее скипидаром. Такие вот дела.Бронсон был само сочувствие.— А ты не можешь за их спиной стащить немного харчей? Будет хоть какой-то толк от твоей работы.— Они меня обыскивают, — сказал навахо.— Грязные вонючки! — взвизгнул Бронсон. — За кого они нас принимают? За жуликов?..— М-м… Там что-то происходит. Давай-ка посмотрим.Они вышли из «Гудвилла» и увидели, что Мэн отчаянно спорит с Джораст, которая собственной персоной явилась взглянуть на рентгеновский аппарат. Толпа венериан с жадным любопытством наблюдала за ними. Лицо Мэна было цвета спелой малины.— Я ознакомился с вашими законами, — говорил он. — На этот раз, Джораст, вам не удастся мне помешать. Строительство какого-нибудь механизма и продажа его за пределами городской черты — действия совершенно правомерные.Женщина сделала знак рукой, и из толпы вперевалку вышел жирный венериании.— Патент за светочувствительную плёнку за номером тридцать шесть дюжин в квадрате, — забубнил он. — Выдан Метси-Стангу из Милоша в двенадцатом в четвёртой степени году.— Это ещё что такое? — спросил Мэн.— Патент, — объяснила Джораст. — Не так давно он был выдан одному нашему изобретателю по имени Метси-Станг. Таркомар купил патент и приостановил производство, однако этот патент остаётся в силе.— Вы хотите сказать, что у вас кто-то уже изобрёл такой вот аппарат?— Нет. Всего лишь светочувствительную плёнку. Но поскольку она является частью вашего аппарата, вы не имеете права его продать…Тиркелл круто повернулся и ушёл на корабль, где налил себе виски с содовой и погрузился в сладострастные мечты о какой-нибудь эпидемии. Вскоре с огорчёнными лицами ввалились остальные.— А все они — таркомары, — сказал Андерхилл. — Стоит им пронюхать про какой— нибудь новый технологический процесс или изобретение, которое, по их мнению, может повлечь за собой хоть малейшие перемены, как они тут же покупают авторские права на них и закрывают производство.— Они действуют в рамках своего закона, — произнёс Мэн. — Поэтому спорить с ними бесполезно. Мы подчиняемся их законодательству.— Бобы уже на исходе, — гробовым голосом объявил Тиркелл.— Как и все остальное, — заметил капитан. — Есть какие-нибудь предложения?— Должно же у них быть хоть одно уязвимое место! — в сердцах воскликнул Андерхилл. — Ручаюсь, что оно есть. — И прикрыл глаза. — Нашёл! Человеко-часы! Это ведь постоянная величина. Стоимость продукции, которую человек может выработать за один час, представляет собой произвольную постоянную — два доллара, дюжина дифалов и так далее. По ней мы и должны нанести удар. Культ предков, власть таркомаров — явления чисто внешние, поверхностные. Стоит пошатнуть основу системы, и их как не бывало.— А нам-то что с того? — спросил Тиркелл.— Нужно добиться, чтобы человеко-часы стали переменной величиной, — объяснил Андерхилл. — Тогда может произойти все что угодно.— Не мешало бы, чтобы наконец что-то произошло, — сказал Бронсон. — И поскорее. У нас еды кот наплакал.— Хватит ныть, — произнёс Мэн. — По-моему, Берт подал интересную мысль. А каким образом можно изменить постоянную величину человеко-часов?— Вот если б удалось заставить их работать быстрее, — задумчиво проговорил Андерхилл.— Из хорошей дозы кофеина и комплекса витаминов я берусь состряпать отличный стимулятор, — предложил Тиркелл.Мэн медленно кивнул.— Только не для инъекций, а в виде таблеток. Если это себя оправдает, мы втихую займёмся их изготовлением.— А что мы выгадаем, черт побери, если венериане будут работать быстрее? — спросил Бронсон.Андерхилл прищёлкнул пальцами.— Неужели непонятно? Венериане ультраконсервативны. Тут такое начнётся!..— Чтобы заинтересовать венериан, прежде всего нужна реклама, — сказал Мэн. — Он остановил взгляд на Майке Парящем Орле. — Пожалуй, ты, Краснокожий, подходишь для этого больше всех. По результатам тестов ты у нас самый выносливый.— Ладно, — согласился навахо. — А что я должен делать?— Работать! — ответил Мэн. — Работать, пока не свалишься.Это началось ранним утром следующего дня на главной площади Ваиринга. Чтобы избежать неприятностей, Мэн предварительно навёл справки и выяснил, что на этой площади венериане со временем намереваются выстроить нечто вроде клуба.— Строительство начнётся ещё не скоро, — сказала ему Джораст. — А в чём дело?— Мы хотим вырыть на этом месте яму, — ответил Мэн. — Мы не нарушим никакой закон?Венерианка улыбнулась.— Нет, конечно. Только вряд ли вам поможет публичная демонстрация вашей физической силы. Это же неквалифицированный труд.— Реклама всегда себя окупает.— Дело ваше. По закону вы имеете на это право. Однако вы не можете растянуть эту работу надолго, не состоя в таркомаре.— Иногда мне кажется, что без таркомаров на вашей планете жилось бы куда лучше, — резко сказал Мэн.Джораст повела плечами.— Между нами, мне самой это не раз приходило в голову. Но я ведь всего-навсего администратор. Я поступаю так, как мне указывают. Если б мне разрешили, я бы с радостью одолжила вам деньги, в которых вы так нуждаетесь… Однако это запрещено. Традиции не всегда исполнены мудрости, но тут я бессильна. Мне очень жаль…После этого разговора Мэну как-то стало легче на душе: оказывается, не все венериане были врагами.
1 2 3 4 5 6 7 8