Идея выглядела превосходной, и долгое время она работала. Джейр отлично справлялся со своими обязанностями. Ему никогда не приходилось думать, зато он мог вести людей за собой. Полагаю, даже сейчас он поступил правильно. Если судить беспристрастно, то х'вани теперь больше нуждаются в символической фигуре для объединения сил, чем в стратеге и организаторе. Джейр гораздо больше подходит для такой роли.
– Но если никто из твоих подчиненных не знает, что он андроид…
– Пожалуй, сейчас это уже не имеет значения. Я держал это в секрете, поскольку никому не доверял, а мой народ… в общем, они совсем не такие. До сих пор у Джейра все получалось, и у них нет причин подозревать его.
– Разумеется, сам он не собирается открыть секрет?
– Трудно сказать. Я далеко не всегда догадывался, что у него на уме. Ни одному андроиду раньше не выпадала такая удача. До сих пор он проявлял не больше честолюбия, чем можно ожидать от машины; возможно, так будет и в дальнейшем.
– Не будет, – уверенно возразила Джулия. Эгид вопросительно взглянул на нее.
– Х'вани узнают, что их лидер не является человеком. Ты сам расскажешь им об этом! – Ее голос потеплел от новой надежды. – Еще не все потеряно! Ты мой заложник. Ты выйдешь в эфир и сообщишь своим войскам, кто такой Джейр на самом деле. Можно намекнуть, что некоторые из других вождей – тоже андроиды. Это должно поколебать их решимость… или я вообще ничего не понимаю.
Эгид посмотрел на нее с невольным восхищением, но Джулия не дала ему времени на ответ.
– Брось оружие, – распорядилась она. – Потом ступай к передатчику и попытайся наладить связь с Эриконом. Вряд ли что-нибудь получится, но попробовать стоит.
Эгид напоследок окинул ее долгим взглядом, словно все еще сомневаясь в эффективности ее оружия. Но грохот, раздающийся из динамиков, напоминал обоим о близкой гибели Сайрилла, и после секундного колебания он подчинился.
Джулия смотрела, как оружие с лязгом падает на пол. В ее сознании теснились вопросы: как добраться до челночного дока, как удержать Эгида под контролем во время опасного перехода, что делать в первую очередь, если они доберутся до Эрикона живыми.
Убедившись в тщетности своих усилий, Эгид отвернулся от погасших экранов.
– Сайрилл перестал функционировать. – Он пожал плечами. – Что теперь?
Джулия посмотрела на дуннарские линзы. Ее палец по-прежнему лежал на черной кнопке.
– Нам придется на время забыть о взаимной вражде, – сказала она. – Я не могу все время держать тебя на прицеле и не хочу убивать тебя сейчас. Но мне придется это сделать, если ты не пообещаешь соблюдать перемирие до тех пор, пока мы не вернемся на Эрикон. Я даже готова поверить твоему слову.
Эгид с улыбкой посмотрел на нее.
– Кажется, я оказался где-то посредине между х'вани и Лайоне, – сухо сказал он. – Я достаточно цивилизован, чтобы дать слово, и достаточно наивен, чтобы сдержать его. Ты можешь доверять мне.
Джулия плотно сжала губы и спрятала линзы под тунику, накинув цепочку на шею.
– Нам нужно определить местонахождение челночного дока, – сказала она. – Ты знаешь, как это сделать?
Эгид указал на электронную карту, мигавшую на стене под панелями.
– Если коридоры хотя бы частично уцелели, мы доберемся туда, – заверил он.
Некоторые коридоры действительно уцелели – немногие, и далеко не в лучшем виде, но этого было достаточно. Они открыли дверь и встали на пороге, глядя на завалы мусора, преграждавшие путь. Джулия ощутила на себе серьезный, испытующий взгляд Эгида. Ей не составило труда догадаться, о чем он думает. Краска прихлынула к ее щекам.
– Пошли, – сказала она и опустила голову, чтобы скрыть свое замешательство.
Император оторвал взгляд от карты, расстеленной на столе. Офицеры, стоявшие вокруг, тоже подняли головы, но никто из них не проронил ни слова, когда Джулия вошла в зал.
– Отец… – начала она.
– Рад видеть тебя, – чужим голосом произнес император. Джулия с трудом узнала своего отца – этого устрашающего воина с яростно сверкавшими голубыми глазами, на морщинистом лице которого лежала скорбная тень от недавно пережитого потрясения. Все вокруг выглядели немного ошарашенными. Эрикон так долго оставался неуязвимым, что никто не мог до конца поверить в случившееся – лишь император, похоже, точно знал, что следует делать. Несмотря на ужасную катастрофу и горечь утраты, он еще прочнее взял бразды правления в свои руки. В дни своей юности этот человек был великим воителем, и сейчас, на закате дней, величие вернулось к нему. Не осталось и следа от патриарха в белых одеждах, умоляющего о перемирии. Джулия подумала, что в нем не осталось ничего и от любящего отца, которого она оставила на Эриконе.
– Рад видеть тебя, – повторил он, и на мгновение в его взгляде промелькнуло что-то до боли знакомое – но лишь на мгновение. Он смутно сознавал, что от него требуется нечто большее, чем сдержанное приветствие. В мирное время возвращение его единственной дочери из объятий смерти могло бы послужить поводом для всеобщего торжества. Но не теперь. Теперь он был не отцом и даже не человеком, но императором, на чьих плечах лежал груз безмерной ответственности. Он мог мыслить только в терминах всей империи. На какое-то время он превратился в мыслящий автомат, наподобие Джейра, и все его способности были устремлены к одной цели.
– Мы эвакуируем город, – без предисловий объявил император. В его голосе звучала холодная решимость. Он обращался не к дочери, но к опытному офицеру, чей совет может оказаться полезным. Его не интересовало ее присутствие или пережитые ею испытания – лишь помощь в момент смертельной опасности, нависшей над империей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51