Небритый и вонючий. Из кармана торчит пустая бутылка. Я даю ему двадцать франков. Он расплывается в радостной улыбке. Вечерний дурман гарантирован. Хорошо здесь наверху!
Сакре-Кер относится к числу моих любимых соборов. Находятся, правда, люди, считающие его «китчем», но мне это не мешает. Побольше бы такого китча. Да я в любую минуту променяю на него безликие жилые дома, бетонные башни, автомагистрали и атомные электростанции. Побольше китча вроде Сакре-Кер и поменьше бетона. И тогда нам всем было бы привольней.
Да, мои дорогие, техника была ошибкой. Человечество поставило не на ту лошадь. Последствия самые роковые. Из ателье Фэдди я увидела не только Париж, но и уродливый разросшийся пригород, до самого горизонта!
Это ужасно! Даже самый изумительный во всем мире город окружен кольцом современной мерзости. И Европа уже не та, что была прежде! Она тоже охвачена ею, эпидемией нашего века, которую я для краткости называю «дефектное мышление». Никто теперь не знает, что существенно. Поэтому техника ценится больше, чем природа, деньги больше, чем счастье. А больше всего котируется прибыль, больше, чем здоровье, любовь, жизнь.
Но я не хочу об этом думать. Никому не будет лучше, я впаду в депрессию. К тому же мы чуть-чуть продвинулись вперед. Мы, правда, все еще стоим на краю пропасти, но постепенно начинают говорить о том, что пропасть существует!
Держу пари, что потом последует новый взлет. И он будет освящен Новой романтикой.
Я об этом позабочусь. Книгами, которые буду издавать. Рукописью Нелли. Ручаюсь всем, что только имею! Конец «дефектному мышлению!» Выбрось рухлядь за борт!
Я вдруг чувствую усталость. Хочется домой. Улица Азэ. Мимо площади Тертр. Улица Мон-Сени. Улица Сен-Винсент, мимо последнего виноградника Парижа, мимо маленьких домишек, узких лестниц, романтических каменных стен, поросших плющом и мхом. Иду быстрым шагом, поглощенная своими мыслями. Но далеко уйти мне не удается.
Мерцающий огонек сигареты в темноте заставляет меня вздрогнуть. С другого конца улицы приближаются две фигуры. Двое мужчин! Что мне делать? Повернуться и убежать? Нет, ни за что! Сейчас я докажу себе, что не испытываю больше страха, даже если я блефую! Это боевое крещение. Теперь или никогда!
Меня бьет озноб в моем легком «салопете». Но я поднимаю голову, напрягаю мускулы и концентрируюсь до самых кончиков ногтей. Потом шагаю прямо на них. Улочка узкая. Мне неизбежно придется столкнуться с ними. Вот мы поравнялись. Они останавливаются, и на мгновение я вижу их лица.
Особого доверия они не вызывают! Молодые, неряшливые, небритые парни, намного выше меня. У одного горящая сигарета во рту, второй глупо ухмыляется. На его подбородке татуировка.
— Пардон, — говорю я со всей жесткостью, на которую только способна, и чудо происходит. Они сторонятся и беспрепятственно пропускают меня. Я заставляю себя не убыстрять шаг, но напряженно прислушиваюсь. Не идут ли они за мной? Кажется, нет. Ясно одно. В иной ситуации они бы ко мне пристали. У обоих такой вид, что они не прочь развлечься за счет беззащитной женщины.
Мое мужество спасло меня (хотя мне не пришлось доказывать его!). Интересно! Что-то в моей походке сказало им, что это не легкая жертва, что она способна постоять за себя и лучше ее не трогать. Мой учитель был прав. Лучшая защита — гражданское мужество.
Я с легким сердцем выхожу из темного переулка на ярко освещенную улицу Куленкур с красивыми старыми каштанами. Где тут ближайшая автобусная остановка? Не видно. Однако там, впереди, — стоянка такси, а рядом, если меня не подводит зрение, — ювелирный магазин. Автоматически направляюсь туда, чтобы проверить содержимое витрины. Сколько раз я это делала за последние недели, уж и не помню. Никакого смысла в этом нет, но я не могу иначе.
И тут меня ждет самый большой сюрприз.
Витрина состоит из трех ступенек. Внизу стоят будильники и термометры, над ними дешевые серебряные украшения. На самой верхней ступеньке лежат золотые кольца, цепочки, браслеты — штампованный ширпотреб. А посередине я вдруг обнаруживаю красный футляр из искусственной кожи и рядом карточку с надписью: «Продажа по случаю! Частный владелец!» А в футляре — мыслимо ли это? Мой перстень! Мой перстень!
Я прислоняюсь к витрине с дешевыми решетчатыми ставнями и плачу от радости. Охотнее всего я провела бы здесь всю ночь, охраняя свое кольцо, но это лишено смысла. Во-первых, на двери висит табличка: «В понедельник закрыто!» Во-вторых, ювелир требует за мой перстень двенадцать тысяч франков. Это хотя и незначительная часть истинной цены, но у меня нет и этого, на парижском счету — одни долги. В крайнем случае, я могу, правда, превысить счет еще на пять тысяч франков, но это все. Мне нужны деньги, это ясно, и нужны немедленно!
Надо что-нибудь придумать!
Размышляя, стою перед непрезентабельным маленьким ювелирным магазинчиком на улице Куленкур. По крайней мере, перстень в хорошем состоянии. Почищен, все камни на месте. Алмазы сверкают, оранжевый огненный опал переливается, филигранное золотое кольцо тоже не повреждено. Мое кольцо! Что делать?
Сажусь в такси, доезжаю до дома и остаток ночи ломаю себе голову. С рассветом решение принято. Ни Нелли, ни маму я не буду посвящать. Я сделаю то, чего никогда раньше не делала и что мне глубоко противно. Я человек осторожный (да и имя Офелия обязывает), но я не могу иначе: я буду спекулировать!
Ровно в девять я у своего торговца газетами. Даже не замечаю, что погода переменилась. Выбегаю из дома без зонта, возвращаюсь вымокшая до нитки и с целой охапкой финансовых газет и журналов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96