* * *
Дэзи в последний раз осмотрела большой конференц-зал. Предстоящее совещание, самое необычное из всех, когда-либо происходивших здесь на ее памяти, должно было начаться всего через несколько минут. Между тем оно уже успело вызвать такое оцепенение у одних и раздражение у других, что Дэзи решила удостовериться: хватит ли пепельниц для участников, достаточно ли графинов с охлажденной водой, а также карандашей и бумаги. Пусть во всем остальном будет полнейший хаос, но по этой части ни у кого из собравшихся не должно быть претензий! Последний осмотр пришелся кстати — оказалось, что бумагу для заметок вообще забыли разложить. Это грозило серьезными неприятностями: ведь по своему опыту Дэзи знала, что, если в ходе совещания не на чем чертить каракули, у многих участников могло, чего доброго, возникнуть желание пустит в ход кулаки. Надо срочно предупредить секретаршу Норта, чтобы она принесла побольше чистой бумаги.
После того как все, казалось, было уже в полном ажуре, у Дэзи осталась еще минутка, чтобы заскочить к себе в офис и навести перед зеркалом последний марафет. Придирчиво рассматривая свое отражение, она решила, что все, похоже, в порядке. Она умудрилась сделать себя почти незаметной: толстая коса безжалостно упрятана под ворот широкой белой блузы, которую Дэзи обычно надевала, идя на работу, и болтается на спине, невидимая для окружающих; сама блуза заправлена в мешковатый комбинезон, тоже белый, из тех, какие носят плотники; и, наконец, белая полотняная матросская шапочка надвинута так низко на лоб, что глаз почти не видно. Словом, Дэзи осталась вполне удовлетворена: на фоне белых стен конференц-зала она выделяться не будет.
Конечно, хорошо было бы вообще не присутствовать на заседании, подумала Дэзи, но отвертеться просто невозможно. Правда, можно быть почти уверенной в том, что Патрик Шеннон скорей всего не признает в ней ту женщину, с которой встречался на ужине у Шортов в Мидлбурге, женщину, которая тогда вывела его из себя, причем ему, должно быть, казалось, что это было сделано со злым умыслом. Как же он был взбешен в тот раз! Дези серьезно опасалась, что само ее присутствие на совещании может внести еще большее напряжение в атмосферу встречи, которая и без того обещает быть сегодня достаточно напряженной.
Звук поднимающегося лифта подсказал Дэзи, что надо спешить: совещание начинается. Люк Хаммерштейн, сопровождаемый пятью своими помощниками, явился первым. Стоя у стены в дальнем углу зала, Дэзи следила за тем, как помещение постепенно заполняется людьми. Норт настоял, чтобы на сегодняшнем совещании присутствовали все. Настоящий парадный выход, подумала Дэзи, прикидывая, что ей бы лучше всего сесть рядом с Ником, чтобы оказаться в тени его колоритной фигуры: в ярком пиджаке он напоминал павлина, горделиво выпятившего свою грудь, — наверняка все взгляды будут устремлены только на него, и сидящие рядом окажутся в тени.
Патрик Шеннон появился точно в назначенное время. Его сопровождали пять человек, которых он тут же представил собравшимся.
За то время, которое потребовалось гостям, чтобы разместиться за столом, Дэзи сумела из своего стратегического укрытия бросить взгляд на Патрика Шеннона, который без всяких колебаний сразу же уселся напротив Норта. Впервые Дэзи увидела Норта рядом с человеком, который определенно был ему ровней. Даже не глядя на этих двоих, она чувствовала, что Шеннон безусловно доминирует: все сидевшие за столом невольно обращали свои взоры на него одного, словно их притягивало магнитом. Может быть, подумала Дэзи, с трудом сдержав готовый вырваться из горла смешок, у нее создалось такое впечатление из-за всех этих повернувшихся в одном направлении ушей?
Боже, пронеслось у Дэзи в мозгу, до чего же все это абсурдно! Как убийственно серьезно выглядят находящиеся за столом люди. Между тем присутствие Шеннона здесь, в зале заседаний, совершенно никому не нужно. Просто не верится, что Люк и Норт могут воспринимать его появление как событие чрезвычайной важности и вообще относиться к нему с такой горячностью. Ну хочется этому раздувшемуся от важности человеку сыграть роль «творческой» личности, определяющей рекламную политику своей компании, так пусть играет себе на здоровье. А вы ему подыгрывайте, ублажайте его — вот и все! Чем он, в сущности, отличается от других работодателей из тех, что были у Норта прежде? Да ничем. На съемках эти люди непременно настаивали на том, чтобы им предоставили возможность, прежде чем будет отснят кадр, самим посмотреть в видоискатель камеры. И Норт всегда позволял им сделать это, хотя они понятия не имели, что видят там в видоискателе и, главное, что получится в конечном счете на пленке. Взглянув, они с важным видом кивали головами, одобряя все то, что он, Норт, собирался делать с самого начала.
Совещание началось с того, что Люк, поднявшись со стула, принялся излагать собравшимся основные этапы проделанной работы. Чувствовалось, что в глубине души его безмерно раздражает необходимость еще раз пересказывать то, что за минувшие несколько недель уже неоднократно обсуждали. Однако, хотя работа вступила в завершающую фазу, Шеннон распорядился по телефону, чтобы в начале совещания Люк непременно информировал всех участников об общей ситуации и, как он выразился, обрисовал картину происходящего.
Тон у Люка был отрывисто резкий — это сразу же насторожило присутствующих. Один из уроков, который Люк вынес из своей предыдущей деятельности, состоял в том, что надо уметь рассказать о рекламном объявлении так четко, чтобы его можно было увидеть перед глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171