В ее улыбке проскальзывали возбуждение, нерешительность и непривычная для нее робость. Слова торопливо слетали у нее с языка:
— Мэгги! Моя дорогая Мэгги! Это Мэдисон, должно быть, сказала тебе. Я хотела сделать тебе сюрприз. Мне так много надо сказать тебе. Ты так изменилась, так выросла и повзрослела за прошедший год. Поцелуй же меня, моя милая Мэгги!
— Мне что-то не хочется, — холодно ответила девушка и прошла мимо Тессы в номер.
— Но не настолько же ты повзрослела, чтобы не поцеловать меня? — Тесса была изумлена и сбита с толку.
— Это ты уже давно взрослая женщина, Тесса.
— Что? — Улыбка застыла на губах молодой женщины.
— Тебе сейчас тридцать два. Не слишком ли ты стара, чтобы лгать собственной дочери?
Они молча смотрели друг на друга. На лице Мэгги читался холодный, гневный вызов. Она разглядывала лиио матери и видела, как вянет ее улыбка.
— Я специально прилетела, чтобы рассказать тебе об этом. Я не могла сделать этого раньше…
— Лгунья.
— Нет, честное слово…
— Ты лжешь! Я никогда больше не поверю ни одному твоему слову, никогда, никогда, никогда!
— Господи! Я не могу винить тебя, Мэгги, но ты хотя бы выслушай…
— Разве тебе не интересно узнать, откуда мне все стало известно?
Тесса, пораженная, молчала. Она отвернулась, чтобы только не видеть обвиняющих глаз Мэгги.
— Сегодня утром я получила письмо от человека, который уже много лет лежит в могиле. От Шандора Хорвата. Не моего отца, на похоронах которого я была вместе с тобой, а твоего отца, Тесса. Он не доверял никому, не верил, что мне скажут правду. Ведь он тебя неплохо знал, верно? Именно поэтому тринадцать лет назад он написал мне письмо. Мой крестный должен был отдать мне его в день моего восемнадцатилетия. Оно оказалось первым подарком к моему дню рождения.
— Ты не понимаешь! — Тесса буквально рухнула на диван в гостиной. — Я и не ждала, что ты сможешь понять, но подумай: мне было только четырнадцать лет. Че-тыр-над-цать. Постарайся понять хотя бы это, ведь тебе самой было четырнадцать так недавно. Ты можешь представить, что это для меня значило.
— Разумеется, я понимаю. Шандор мне все объяснил. Любая четырнадцатилетняя девочка поняла бы тебя. Ты поступила совершенно нормально. Если бы ты не была католичкой, ты бы сделала аборт. Почему ты не отдала меня на усыновление?
— Мой отец не согласился на это, — Тесса в ужасе закрыла рот рукой.
— Так и было написано в письме. Он хотел еще одного ребенка. Иначе ты бы именно так и поступила, правда?
— Вероятно. На этом настаивала моя мать.
— А ты, ты сама как хотела поступить со своим ребенком?
— Не знаю, не помню. Я просто хотела, чтобы все это оказалось сном. Как я могла заботиться о тебе? Я поступила так, как мне велели родители. Я обязана была повиноваться им, чтобы выжить, вот и все, что я помню. И ты не была тогда Мэгги, ты была просто ребенком, который должен был появиться на свет.
— Я тебя не виню, — сказала Мэгги совершенно спокойно.
— О Мэгги… — Тесса повернулась к дочери, в ее прекрасных глазах вспыхнула надежда.
— Я обвиняю тебя в том, что случилось потом. Я обвиняю тебя в том, как ты обошлась с пятилетней девочкой, которая верила в тебя и считала тебя совершенством. Я обвиняю тебя в том, что ты отправила меня жить к этим холодным, ужасным людям, когда вышла замуж за Люка. Я сотню раз видела свадебные фотографии… Меня даже не пригласили на торжество. Мне было только пять, и ты вполне могла стать моей матерью, когда вышла замуж. Я жила бы с тобой. Ведь мои родители погибли, и тебе никто не мешал предъявить на меня права. Но, став женой Люка, ты бросила меня навсегда. Почему ты оказалась такой бессердечной, почему поступила так с маленьким ребенком, со своей собственной дочерью? Я обвиняю тебя в том, что мне пришлось прожить тринадцать лет вдали от тебя с семьей Уэбстер, у которых не нашлось для меня ни капли любви. Если не считать Барни, моим единственным другом в этом доме стала кухарка.
— Мэгги…
— Сколько ты платила им, чтобы они не выгнали меня? Должно быть, целое состояние, раз уж Мэдисон держалась со мной вполне цивилизованно. Ты ведь заплатила бы сколько угодно, только бы самой не заботиться обо мне. Разве у тебя нашлось бы для меня время? Звезда экрана, жена невероятно богатого человека, ты была занята только собой, знаменитая, неподражаемая Тесса Кент. В твоей распрекрасной, блестящей жизни не нашлось места для ребенка, правда? Вы с Люком даже не захотели иметь собственных детей. Я выросла без любви, если не считать той малости, что ты дарила мне, когда Люк уезжал из дома. Ты разрешала мне приехать, позволяла играть с твоими драгоценностями. Твои ожерелья вокруг моей шеи, а не любящие объятия матери. Рассказы о том, как следует чистить и хранить жемчуг вместо рассказов о моих дедушке и бабушке, о моей семье, о моем месте в этом мире. У меня оставались только ты и те крохи внимания, которые ты бросала мне. У моей бабушки были родственники. Как знать, может быть, кто-нибудь из них мог полюбить меня. Мне было так стыдно, что никто меня не любит, но я боялась сказать об этом тебе, я считала, что разочарую тебя. Ты должна была обо всем рассказать мне!
— Я должна была рассказать обо всем?! Я думала, что ты счастлива у Уэбстеров.
— Даже если бы и так, они мне никто. Ты моя мать! Как ты могла оставить меня у них? Как ты могла притворяться моей сестрой? Как ты могла уделять мне так мало времени?
— Люк ничего не знал, — прошептала Тесса. — Он так ничего и не понял.
— Ну и что?! Люк умер год назад. Кто мешал тебе обо всем рассказать мне после его смерти?
— Тогда я не могла этого сделать! — воскликнула Тесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116