Пока она не бросила Билла, тот вел себя совершенно нормально. Во всяком случае, не хуже любого другого тренера в Америке.
В студию начали стекаться ученики, заспанные и надутые, как всегда, и Куинн выбросила из головы мысли о Билле, готовясь к перекличке. Только это вполне удавалось ей — она еще не разучилась считать детей. Но пока длилась перекличка, призрак Билла маячил в дальнем уголке ее сознания, отказываясь оставить Куинн в покое.
Она должна что-то предпринять. Но что именно?
Джессон ушел из команды. Билл пытался понять, почему Джессон предал его после долгих лет совместной работы. Четыре года занятий бейсболом и футболом — и вдруг парень является на утреннюю тренировку по тяжелой атлетике и, глядя на него пустым взглядом, говорит: «Извините, тренер, но меня больше не интересует спорт».
— Джессон, — начал Билл, но тот, покачав головой, вышел из зала.
Билл посмотрел на Кори Моссерта.
— Отговори его.
Кори тоже покачал головой.
— Что-то случилось вчера после занятий. Джессон не сказал мне, что именно произошло, но он не хочет продолжать тренировки. Он ушел, тренер. Можете поставить на нем крест.
Билл похолодел. Размолвка в студии Куинн. Пока он пытался уговорить ее, Джессон вмешался и все испортил. Что же вчера сказала Куинн? Что такого она сказала Джессону, после чего тот решил бросить спорт?
Нужно что-то предпринять. Его дела идут все хуже. Все пошло наперекосяк. Все валится из рук.
На большой перемене Билл отправился в дом Куинн — он вынужден был это сделать, потому что забыл вчера обмерить помещения на втором этаже. Оказавшись там, Билл почувствовал себя гораздо лучше. Войти в дом — почти то же самое, что войти в Куинн… Нет, он неверно выразился. Точнее — быть с ней рядом.
Билл с нетерпением ждал того дня, когда переедет сюда.
Завидя Билла, собака спряталась под кресло и зарычала на него, но не приближалась. Поднимаясь на второй этаж, он заметил, как хлипки лестничные перила. Они всего-навсего привинчены к стене. Поселившись здесь, он позаботится о том, чтобы в доме были крепкие перила. Нет, Куинн без него определенно не обойтись.
Приближаясь к лестничной площадке, Билл замедлил шаг. Кажется, он придумал. Возможно, когда Куинн осознает, до какой степени она в нем нуждается…
Билл спустился по лестнице к заднему крыльцу и отыскал ящик с инструментами. Взяв отвертку, ослабил шурупы перил, после чего прошелся по всему дому, ослабляя крепления дверных ручек и электрических розеток, а заодно и ведущих к ним проводов. Ему пришло в голову кое-что еще. Нужно ослабить уплотнения газовых труб, чтобы получилась маленькая утечка, заметная, но не опасная. Ступени парадного крыльца были в ужасном состоянии. Он ослабит одну-две доски, чтобы не наделать большой беды. Можно также расшатать перила крыльца. Можно много чего сделать. И тогда Куинн поймет, как нужен ей Билл.
Через час он вновь поднялся по лестнице энергичным шагом, ничуть не сомневаясь в том, что уже очень скоро поселится в этом доме. Вторая дверь на верхнем этаже вела во вторую спальню, устроенную под крышей. Здесь стояли две одинаковые кровати — вероятно, Куинн и Зоя спали на них в детстве. Билл улыбнулся, оживившись при мысли о том, как хорошо будет здесь их мальчишкам. Еще два помещения на задах занимали кабинет с кроватью и отдельной ванной. Ванная слишком тесная, ее придется расширить либо пристроить за ней другую и увеличить площадь кабинета, превратив его в хозяйскую спальню с раздельным санузлом. Очень даже недурно.
Билл занес результаты измерений в блокнот и спрятал его в карман вместе с рулеткой. Он сделал то, что нужно, и теперь все будет гораздо проще, как только Куинн поймет, что ей без него не обойтись. В один прекрасный день она попросит его вернуться.
Как же Куинн удивится, когда Билл поведает ей о своих планах. «Ну и глупо, — скажет он Куинн. — Тебе следовало понять, что я продумаю все до мелочей».
Проходя по коридору, Билл из любопытства открыл пятую дверь.
Кладовая Куинн.
Он увидел ее платья. Зеленое с рисунком было на Куинн, когда они впервые ходили куда-то вместе; голубое в клетку она надевала с жакетом на День открытых дверей; во фланелевом из красной шотландки Куинн была на последнем бейсбольном матче, который они посетили вместе, — при этом воспоминании Билл чуть поежился, так хорошо им было тогда, — а в черном она ходила на уроки, когда дети не занимались какой-нибудь грязной работой; мозаичное коричневое, и джинсовое, и…
От сильной боли в груди Билл закрыл глаза. Вряд ли у него сердечный приступ — он слишком молод и здоров. Наверное, что-то с пищеварением. Пожалуй, нужно прилечь.
Опустившись на кровать Куинн и натянув на себя покрывало, Билл почувствовал себя лучше. На мгновение он едва не рассердился на Куинн за ее упрямство — ведь это ее поведение вынудило его натворить такое. Если бы Куинн выслушала его, то могла бы сейчас лежать с ним здесь, под этим покрывалом, но она не слушала. Вот если бы ему только удалось заставить ее слушать…
Билл размышлял о том, что было бы, если бы Куинн его слушала, о том, как заставить ее слушать, о том, что ее упрямство должно быть наказано, что он злится на нее за то, что она не слушает его…
«И не станет слушать».
Почувствовав, как его тело сжимается, будто громадный кулак, Билл поднялся с постели. Ничего, все хорошо, Куинн выслушает его, и все наладится.
Он обошел комнату, открыл дверцу шкафа — здесь оказались рубашки Куинн, юбки, на верхней полке — сложенные джинсы; открыл тумбочку — простыни и наволочки, — и, наконец, выдвинул ящик комода.
Нижнее белье. «Моя тайная жизнь», — называла его Куинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99