— Увидимся позже. — Куинн захлопнула дверцу, и Билл вздохнул с таким видом, будто подтвердились самые худшие его опасения. Заметив настороженность собаки, сидевшей у нее на коленях, Куинн ласково проговорила: — Понимаешь, из-за тебя весь мой день пошел наперекосяк. — «Нет-нет, ничего страшного, все в порядке, в этой машине тебе нечего бояться, особенно если ты собака». — Я собиралась встретиться с Дарлой в половине четвертого и уже опоздала. Ты никак не входила в мои планы.
Глаза собаки засветились пониманием, и Куинн обрадовалась ее смышлености.
— Уверена, ты умница и сообразительнее любой собаки в округе.
Животное склонило голову набок.
— Очаровательно. — Куинн погладила блестящую гладкую шерстку и, почувствовав, что бедняжка дрожит, расстегнула пальто и прижала маленькое существо к себе. Собака вздохнула и прильнула к Куинн, наслаждаясь ее теплом. Глаза животного выражали бесконечную благодарность. Растроганная Куинн с горечью сознавала, что с собакой все же придется расстаться. Увидев ее, Билл встревожится, начнет твердить, что собака кусачая, блохастая и бог знает что еще. Но Куинн знала, что это существо не укусит ее, а для блох еще слишком холодно. Впрочем, как знать?
— Все в порядке, — сказала она, заглядывая в темные выразительные глаза собаки. Та свернулась клубочком под пальто и уже не казалась такой испуганной и замерзшей. В первый раз за нынешний день Куинн полностью расслабилась.
Учить детей искусству и прежде было нелегко — ох уж эти царапины от острых ножей, разлитая краска, насупленные школьные директора и творческое отчаяние! — но в последнее время ей приходилось все труднее. Она испытывала подавленность, считая, будто в ее жизни что-то не ладится, и не зная, как это изменить. Но теперь, крепче прижав к себе собаку, упиравшуюся передними лапами ей в живот, Куинн почувствовала себя гораздо лучше.
— Какая же ты милашка, — шепнула она.
Билл постучал в окно дверцы, отчего собака рывком подняла голову, и недовольная Куинн опустила стекло.
— Я вот что подумал… — начал Билл и тут увидел, что собака закутана в пальто. — По-твоему, это хорошая мысль?
— Да, — ответила Куинн. — Так о чем ты подумал?
— Ты все равно опоздала на встречу с Дарлой, — сказал Билл. — Так, может, лучше сразу отвезти собаку в питомник? Тогда ее успеют увидеть побольше людей и она быстрее обретет новый дом.
Куинн представила себе, как крохотное существо, преданное людьми дважды, сидит на холодном бетонном полу и дрожит от страха за толстыми стальными решетками, и вновь посмотрела в темные глаза собаки. Кто-то вышвырнул это маленькое милое создание на улицу. Нет, этому больше не бывать.
«Я тебя не предам».
— Куинн, прислушайся к голосу разума, — доброжелательно, но твердо проговорил Билл. — Питомник — чистое, теплое место.
Ее пальто тоже было чистым и теплым, но сказать об этом Биллу было бы ребячеством. Ладно, она не может оставить собаку у себя, но ни за что не отдаст ее в питомник. Значит, нужно во что бы то ни стало найти собаке хозяина. Вот только кого?
Собака смотрела на нее доверчиво, почти с обожанием. Куинн погладила животное. Нужно найти доброго, хорошего человека, на которого можно положиться.
— Подарю ее Нику, — сказала она Биллу.
— Нику не нужна собака. В питомнике…
— Откуда нам знать? — Куинн крепче прижала к себе собаку. — У Ника собственная квартира над ремонтной мастерской, и у него не возникнет проблем с хозяином. Уверена, ему понравится эта собака.
— Ник не возьмет ее, — твердо заявил Билл, и Куинн поняла, что он прав. Как говаривала Дарла, Ник «высокий, темный, начисто лишенный человечности». Только от отчаяния можно вообразить, что Ник возьмется опекать животное.
— Отвези ее в питомник, — настаивал Билл. Куинн покачала головой. — Но почему? — спросил Билл, и она едва не ответила: «Потому что хочу оставить ее себе».
Мысль эта показалась ей такой восхитительно-заманчивой и уместной, что Куинн посмотрела на собаку другими глазами.
Может, действительно оставить ее себе?
Дрожь, пробежавшая по ее телу при мысли о том, что она готова совершить столь неразумный и непрактичный поступок, доставила Куинн почти эротическое наслаждение. «Плевать мне, что это неразумно. Я хочу эту собаку». Экая эгоистка! Просто искательница приключений. Подумав об этом, Куинн почувствовала, как забилось ее сердце.
Эгоистично — но совсем чуть-чуть. Собака — это не так уж существенно, не то что полная перемена жизни, новый любовник или что-то еще в подобном роде. Всего-навсего небольшое отклонение от обычного курса. Ну, лишь крохотная собачка. Нечто новое и небывалое.
Куинн прижала собаку к себе.
Эди, лучшая подруга матери, уже много лет твердила Куинн, что не стоит улаживать чужие неурядицы. «От меня не убудет», — отвечала она, но, может, Эди права. Что, если, начав с малого, с собаки, с этой собаки, с небольшого переустройства, с незначительных перемен, Куинн удастся перейти к более важным делам? А вдруг эта собака — знамение судьбы? Кто же станет спорить с судьбой? Стоит только вспомнить, что случилось с героями Древней Греции, попытавшимися бросить вызов судьбе.
— Ты не можешь оставить себе эту собаку, — напирал Билл.
— Поговорю с Эди.
Билл улыбнулся, и на его симпатичном лице отразилось облегчение. Эдакий счастливый викинг.
— Отличная мысль. Эди живет одна. Собака составит ей компанию. Вижу, ты начинаешь рассуждать трезво.
«Я не об этом», — хотела ответить Куинн, но, не желая затевать ссору, сказала:
— Спасибо тебе. До свидания. — Она подняла стекло и посмотрела в темные глаза собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99