– Я еще не стал адвокатом, забыла?
– Ну, это дело времени.
– Думаешь?
По тону Зака я поняла, что он что-то задумал.
– Что это значит?
– Не обращай внимания. – Он не только не собирался плакаться в жилетку, но и темы разговора менял со скоростью молнии. Видимо, в питьевой воде есть что-то, что делает тридцатилетних мужчин такими неразговорчивыми. – Я звоню узнать, что ты затеяла? Отец рвет и мечет из-за этой истории с Ником Салливаном. Ты это серьезно или просто решила позлить старика?
Ну, теперь ясно, откуда ветер дует.
– Я бы не стала врать родителям. Ты же знаешь, лжец из меня никудышный. – Я принялась катать по столу огрызок морковки, потому что нервничала и нужно было занять чем-нибудь руки.
Последовала долгая пауза.
– Я же знаю, какая ты примерная девочка. – Зак явно поддразнивал меня, но в голосе его слышалась привязанность. – Ты не устаешь поражать меня, Филиппа, своими контрастами. Ты решила снова всех удивить?
Я рассмеялась:
– Может и так. – Похоже, Зак поверил, и я решила развить успех. – Может, это настоящая любовь.
Он поперхнулся:
– Да брось, Филиппа. Лучше расскажи, что у тебя на самом деле происходит. Блудных дочерей не бывает. В любом случае прерогатива быть паршивой овцой в семье принадлежит только мне.
– Переборщил с метафорами.
– Ну так пристрели меня. А лучше признайся как на духу. – Морковка уже танцевала пьяную польку на столе. Тише, детка, тише.
– Ты, похоже, плохо думаешь о своей сестре. Разнообразия ради мог бы просто поверить мне на слово.
– Размечталась. Меня не проведешь. – Внутри все похолодело. Впрочем, я никогда не умела скрывать чувства. – Беда в том, Филиппа, что если ты не приведешь Ника Салливана на семейный ужин в субботу вечером, то все решат, что ты лгунишка. Зачем ты назвала человека, которого все знают? Могла назвать какое угодно имя, а потом нашла бы простака, который сыграл бы отведенную роль. Эта схема всегда работает.
– А что, если это действительно правда?
– Ни малейшего шанса. – Зак горестно вздохнул. – Дело в печальном отсутствии опыта.
Я хихикнула.
– После всех моих стараний научить тебя выкручиваться ты не смогла придумать ничего лучше? – Зак снова вздохнул. – Ты разочаровываешь меня, Филиппа. Стыдно. Годы моего блестящего примера ничему тебя не научили.
Как я ни изгалялась, Зак не поддался на мои уловки. Он не отставал, ему нужна была только правда. Самая что ни на есть правда.
Может, гордость толкала меня на упрямство, ведь правда была такой горькой. В пылу я наговорила матери лишнего, а доказательств на домашнем суде предоставить не смогу. Зак прав, это и есть отсутствие опыта.
Когда в дверь позвонили, я обрадовалась передышке. Впрочем, о том, что ждет меня в субботу вечером, я не хотела даже думать.
Я открыла дверь и едва не потеряла дар речи от удивления. На пороге стоял Ник, обвешанный пакетами с едой. Он посмотрел на меня, на морковку, которую я все еще держала в руке, и поморщился.
– Ясно. – Он протянул одну из многочисленных сумок. – Подержи-ка вот это. А то упадет, чего доброго.
В сумке оказались кастрюли в картонных коробках. В другом пакете я увидела овощи и специи.
Я смотрела на Ника, и, похоже, мой вид выражал полное непонимание.
Ник побрился, и брюки его не казались больше ни пыльными, ни выцветшими. Еще на нем была темно-зеленая рубашка с коротким рукавом. Выглядел он так, словно не был уверен, туда ли попал.
И это правильно.
– Я не собираюсь готовить тебе ужин, – сказала я, демонстрируя полное отсутствие гостеприимства.
Ник вздохнул:
– Кто бы сомневался.
Я поставила сумку на пол, прямо перед дверью.
– Ты же хотел уехать.
– Тебе показалось. Можно пройти и поставить сумки, а то руки отваливаются?
– Нет уж, сначала объяснись.
– Похоже, мы друг друга не поняли, Фил, так что я хочу закончить начатое.
Прямолинейно даже для такого немногословного парня, как Ник. Он заметил мою нерешительность и улыбнулся, отчего у меня задрожали коленки, как от запаха его одеколона.
Но я не сошла с места.
– Так ты пришел с подарками? Я же говорила, что не готовлю. – Я попыталась вернуть ему сумку с кастрюлями, но Ник не взял. Правда, в руках у него было так много сумок, что я вообще не понимала, как он их держит.
– Это я понял. К счастью, я готовлю.
– Так ты обзавелся кухонным скарбом и решил хранить все это здесь?
Ник покачал головой и заговорил со мной своим бархатным баритоном, от которого у меня каждый раз кружилась голова.
– Давай заключим сделку, Фил. Как ты на это смотришь?
– Ну вот, снова ты за старое. – Я скрестила на груди руки. – Блендер, миксер или мясорубка?
Улыбка его померкла.
– Что?
– Если мне суждено быть кухонным прибором, то давай сразу определимся, каким именно. Я предпочту блендер. Всегда думала о себе как о блендере. Что ни кинешь в чашу, в итоге получится однородная кашица. Не то, чего ждал, не всегда одно и то же. А еще люди слишком их переоценивают. Толку от них мало. – Я подалась вперед. – А если на них надавить посильнее, то они перемелют все в труху. – Ник неожиданно усмехнулся:
– Я давлю на тебя?
– Еще как.
– Ладно, вот мое предложение. – Он поддернул сумки, но я и не подумала помогать ему. Пусть отдувается. – Мне нужно пожить где-то пару дней. А тебе нужно питаться по-человечески. Хотя бы раз в сутки. Договор такой: с меня обед, с тебя диван. Идет?
Мне было искренне жаль его, но момент был неповторимым, и упустить его я не могла. Ник пришел сам, по доброй воле. А учитывая навалившиеся на меня проблемы, он был идеальным решением.
– Тебе придется постараться. – Ник нахмурился:
– Я вышвырну этого Макалистера отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93