Все же чувство ужаса при воспоминании о том мимолетном поцелуе не покидало ее. Она непременно даст понять лорду Стэмфорду, что впредь не допустит ничего подобного.
Бросив последний взгляд в зеркало, Розалин взяла с туалетного столика перчатки и веер. Лорд Стэмфорд опаздывал уже на пятнадцать минут.
— Миледи?
Розалин вздрогнула. Миссис Хэррод заглянула в спальню.
— Лорд Стэмфорд ждет внизу. Такой красавец! Весь в черном. Просто герой из романа.
Боже, он очаровал даже экономку. Миссис Хэррод подала Розалин бархатную накидку и, отступив, сказала с неподдельным восхищением:
— Вы тоже очень хороши, миледи. Неудивительно, что сразили его светлость.
Розалин покраснела. Она и не подозревала, что у ее экономки столь романтическое воображение.
Розалин стала медленно спускаться по лестнице, чувствуя, что сердце бьется слишком сильно. Лорд Стэмфорд стоял в гостиной перед камином, рассматривая висевший над ним пейзаж. При звуке ее шагов он обернулся.
Маркиз и вправду выглядел великолепно. Крахмальная рубашка казалась ослепительно белой на фоне черного фрака и подчеркивала аристократические черты смуглого лица. Бриллиантовая булавка сверкала в белом же галстуке. Волнистые волосы блестели в свете люстры. Черные шелковые бриджи и белые чулки дополняли костюм.
Розалин попыталась принять непринужденный вид.
— Надеюсь, я не заставил вас ждать, дорогая?
— Всего пятнадцать минут, милорд.
— Стало быть, я на пути к исправлению. Обычно я опаздываю по крайней мере на двадцать минут. К тому времени, как подойдет к концу наш союз, вы, может быть, приучите меня к пунктуальности. Позвольте… — Он взял накидку и набросил ей на плечи. Его руки коснулись ее шеи, и она внутренне затрепетала.
Он внимательно оглядел ее черное платье из крепа, бриллиантовое колье и сережки.
Предательский румянец выдал ее смущение. Этот записной сердцеед знает совершенно точно, как смотреть на женщину, чтобы дать ей почувствовать, что она привлекательна.
— Бабушка не поедет с нами в оперу, милорд. У нее разыгралась мигрень.
— Она мне об этом уже сообщила. — Стэмфорд продолжал се рассматривать, все больше приводя в замешательство.
— Нам пора ехать, милорд.
— Майкл.
— Простите?
— Обращайтесь ко мне по имени, Розалин.
— Пока мы не объявили о нашей помолвке, я считаю, что в этом нет необходимости.
— Нет, есть. У меня не такое уж трудное имя. Я хочу услышать, как вы его произнесете.
Стэмфорд придвинулся ближе. Она уже знала эту его полуулыбку и поняла, что они так и останутся стоять здесь, если она не выполнит его просьбу.
— Хорошо… Майкл, — еле слышно прошептала она.
— Неплохое начало! Мне понравилось.
Пока они ехали в оперу, Розалин никак не могла придумать тему для разговора. Ей казалось, что даже о погоде сказать нечего. Она не знала, куда девать глаза, и всю дорогу смотрела на свои руки, стиснутые на коленях. А когда все же подняла взгляд, то увидела, что лорд Стэмфорд, сидевший в непринужденной позе напротив, внимательно се изучает.
— Почему вы так на меня смотрите? — не выдержала она.
— Как «так»?
— Как будто я какое-то диковинное существо. Это весьма невежливо.
— Прошу прощения, но у вас такое подвижное лицо. Все ваши чувства отражаются на нем. Меня это просто заворожило.
— Не понимаю, почему это так интересно.
Розалин всегда ненавидела свою неспособность скрывать эмоции. Сейчас ей больше, чем когда бы то ни было, хотелось выглядеть холодной и отстраненной. А вместо этого… он говорит, что у нее все написано на лице.
— Женщины, как правило, скрывают свои мысли и чувства под маской невозмутимости.
— В этом есть свои преимущества.
— Не согласен. Я предпочитаю честность. Коляска наконец остановилась у театра.
Им пришлось ждать, пока из длинной вереницы экипажей впереди выходили пассажиры. Розалин увидела, как из одной карсты вышли элегантно одетый джентльмен, дама в вечернем платье и бриллиантах и молодая девушка. Девушка, видимо, была дебютанткой: она с восторгом смотрела на величественный фасад театра и была явно возбуждена.
Вид дебютантки напомнил Розалин ее первый сезон в Лондоне. Тогда се тоже привезли в Королевский оперный театр, и она страшно нервничала, поднимаясь по мраморной лестнице в сопровождении леди Карлин. Но в театре было много дебютанток, и никто не обратил на нее внимания и не рассматривал в лорнет их ложу. Она была даже немного этим разочарована.
Лорд Стэмфорд дотронулся до се руки.
— Розалин, мы приехали. Мы не можем провести вечер в коляске.
Служитель уже открыл дверцу. Стэмфорд вышел и подал Розалин руку. Она приняла его помощь, но споткнулась и уронила сумочку. Он поднял ее и сказал со своей характерной полуулыбкой:
— У вас всегда была неприятная привычка ронять сумочки?
— Нет, только с тех пор, как я познакомилась с вами, — парировала она. Слава Богу, что в темноте он не увидел, как она покраснела.
— Обычно я действую на женщин иначе.
Розалин покраснела еще больше и поклялась себе, что постарается избегать малейших прикосновений. Но он взял ее за руку и, остановившись под сводами фронтона, сказал:
— Прежде чем мы войдем, я хочу, чтобы вы кое-что поняли.
— Да?
— Я предполагаю, что вы боитесь, как бы я не позволил себе лишнего, воспользовавшись нашим договором. Если учесть мое поведение при нашей первой встрече, вы вправе думать именно так. Но можете быть совершенно спокойны: я не заставляю женщин ложиться со мной в постель.
— Конечно… нет, — запинаясь, пролепетала она, сраженная его откровенностью.
Если на нее и не обращали внимания во время ее первого выхода в свет, то сейчас этот пробел был восполнен с лихвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53