Не понимаю, почему ты не подумаешь об академической работе? Могла бы спросить своего руководителя, не нужны ли ему ассистенты! Или поискать что-нибудь подходящее в научной библиотеке!
— Мама, это мы уже проходили, причем не один раз! — кричу я, закатывая глаза. — На такие должности устроиться почти невозможно: у доктора Кларксона уже есть аспирант на полной стипендии, и этого вполне хватает. Кроме того, они платят всего шесть долларов в час, причем «грязными»! Мама, любая моя легальная работа принесет одни гроши, пока я не получу диплом, если, разумеется, не попробовать себя в стриптизе!
Джош начинает крутить бедрами и стягивать воображаемый лифчик.
Матери повезло получить должность ассистента, которая и оставалась за ней все четыре года аспирантуры. Но в те времена квартира около Коламбас-авеню стоила столько же, сколько я теперь плачу за коммунальные услуги.
— Ну что, в который раз потолкуем о ценах на недвижимость?
— В таком случае, Господи Боже мой, проще торговать косметикой в «Блумингдейл». Пробиваешь время прихода, мило улыбаешься, смотришься куколкой и получаешь денежки.
Она и представить себе не в состоянии, что такая девица способна в три утра просыпаться в холодном поту, гадая, наложен ли на ночь увлажняющий крем.
— Ма, мне нравится работать с детьми. И кроме того, для споров на улице чересчур жарко.
— Пообещай мне, что подумаешь, прежде чем соглашаться выполнять работу. Не хочу, чтобы ты пачками глотала валиум только потому, что какая-то особа, не знающая, куда девать деньги, бросила своего ребенка на тебя, а сама по мчалась развлекаться в Канны!
Я честно думаю об этом, пока мы с Джошем прослушиваем все сообщения, пытаясь по голосу определить мамашу, не слишком склонную к подобным приключениям.
В понедельник, по пути на свидание с миссис N., я успеваю забежать в свой любимый магазинчик канцелярских принадлежностей, чтобы пополнить запас клейких листочков для записей. Сегодня в моей записной книжке лежат только два таких: крохотный розовый, с напоминанием купить пачку листков, и зеленый, на котором начертано: «Кафе, миссис N., 11.15».
Я отрываю розовый листочек, бросаю его в урну и продолжаю путь на юг, к кондитерской «Вкус месяца», где назначена встреча. На Парк-авеню мне начинают попадаться шикарные дамы в осенних костюмах, держащие в отягощенных кольцами ручках листки почтовой бумаги с монограммами. Каждую сопровождает энергично кивающая темнокожая женщина ростом поменьше.
— Ба-а-а-а-ле-е-е-ет! По-ни-ма-е-те? — грубо орет на кивающую спутницу проходящая мимо особа. — По понедельникам уДжозефины ба-а-а-а-ле-е-е-е-е-ет!
Я сочувственно улыбаюсь женщине в униформе, дабы показать свою солидарность. Что тут скрывать: такая вот дрессировка — штука поганая. И становится еще поганее в зависимости от того, на кого приходится пахать.
Работа няни бывает трех типов.
Тип А — обеспечить «время парочкам», иначе говоря, несколько ночей в неделю дать отдохнуть людям, работающим днем и воспитывающим детей по вечерам.
Тип В — обеспечить «время продыха», то есть несколько дней в неделю помогать женщине, которая день и ночь не спускает с ребенка глаз.
Тип С — тяжелее всего — двадцать четыре часа в сутки (а если можно, и дольше) обеспечивать «свободное время» для женщины, которая не желает ни работать, ни воспитывать ребенка. При этом для всех остается загадкой, чем занимается она сама.
— В агентстве сказали, вы умеете готовить. Умеете вы готовить? — допрашивает на следующем углу женщина, облаченная в костюм от Пуччи, очередную потенциальную няню.
Мать, поручающая вам работу типа А, сама женщина деловая, относится ко мне как к профессионалу, то есть уважительно. Она знает, что я пришла выполнять свои обязанности, и поэтому, проведя по квартире, оставляет список телефонных номеров, по которым следует звонить в экстренных случаях, и срочно улепетывает. Это наилучший вариант, на который может надеяться няня. Ребенок рыдает по матери самое большее минут пятнадцать, после чего не успевает оглянуться, как мы уже заняты игрой.
Мать, которой требуются услуги типа В, может и не работать в офисе, зато она бывает со своим ребенком достаточно времени, чтобы понять, какой это труд, и после одного дня, проведенного со мной и детьми, предоставляет мне полную свободу действий.
— Это номер химчистки, а это — цветочного магазина и поставщика провизии.
— А как насчет доктора для детей? — тихо спрашивает стоящая рядом со мной мексиканка.
— А… это… получите на следующей неделе.
Достаточно сказать, что коэффициент причуд и капризов резко увеличивается в приближении к типу С. Единственная вполне предсказуемая вещь матери типа С — это ее способность распространять неуверенность в собственных силах на всех окружающих, усложнять самые простые вещи и делать период привыкания почти невыносимым.
Я толкаю тяжелую стеклянную дверь кондитерской и сразу вижу миссис N.. занятую собственным списком. Увидев меня, она встает, открывая лиловую юбку до колен, идеально совпадающую по тону с кардиганом, накинутым на плечи. Без своего молодежного белого платья она выглядит старше, чем мне показалось в парке. Несмотря на легкомысленный конский хвост, ей можно дать лет тридцать пять.
— Здравствуйте, Нэнни, огромное спасибо за то, что согласились встретиться так рано. Хотите кофе?
— С удовольствием, спасибо, — киваю я, садясь спиной к деревянной панели стены и расстилая на коленях салфетку.
— Официант, еще один кофе с молоком и корзинку с булочками.
— О, это совсем ни к чему, — скромничаю я.
— О нет, так будет лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93