— Мне казалось, вашему отцу понравился Грейер, — многозначительно замечает она, имея в виду тот дождливый день, когда я взяла его к своим родителям поиграть с Софи.
— Так оно и есть. Они вместе пели «Радужный мост».
— Хм… Интересно.
— Что именно?
— Нет, ничего. Просто интересно, вот и все.
— Мой отец не имеет отношения к приемной комиссии.
— Совершенно верно. Так вот, я хотела сказать, что, наверное, не стоит одевать Грейера в форму Колледжиет. Это может породить в нем неоправданные надежды, а я хочу удостовериться, что…
Снова звонок.
— Подождите. Алло? О, привет, Салли… нет, наши письма еще не пришли. О, Колледжиет! Поздравляю, какая удача! Что же, Райан — очень способный мальчик. Да, просто замечательно. О, вчетвером? Я проверю ежедневник мужа. Поговорим после уик-энда… Хорошо. Пока. Она набирает в грудь воздуха и спрашивает:
— Так о чем мы?
— О надеждах Грейера.
— О да. Меня тревожит то обстоятельство, что ваше поощрение его привязанности к Колледжиет может привести к потенциально пагубной коррекции его самооценки.
— Я…
— Нет, пожалуйста, не стоит упрекать себя. Это моя вина. Нужно было тщательнее контролировать вас.
Она снова вздыхает и качает головой.
— Но сегодня утром я говорила с педиатром, и он предложил консультанта по перспективному развитию, который специализируется в том, что помогает родителям и няням облегчить переход к адекватной оценке действительности. Она приедет завтра, когда Грейер будет занимается музыкой, и хочет поговорить с вами отдельно, чтобы оценить вашу роль в его развитии.
— Потрясающе! Превосходная мысль! Кстати, сегодня не нужно разрешать Грейеру надевать ее?
— Что?
Она тянется к чашке с кофе.
— Фуфайку.
— А… нет, сегодня пусть носит, а завтра мы попросим консультанта объяснить, как лучше справиться с ситуацией.
— О'кей.
Я иду к Грейеру. Он полулежит на банкетке, наблюдая, как Конни полирует плиту, и рассеянно играет с галстуком. Похоже, миссис N. сетует не по тому поводу. Ей скорее нужно бы обратить внимание на другой предмет туалета.
Я сижу на стуле рядом с письменным столом миссис N., ожидая консультанта, и пытаюсь украдкой читать заметки, нацарапанные в блокноте миссис N. И хотя это, возможно, всего лишь список продуктов для Конни, тот факт, что меня оставили одну, заставляет проявлять особую осторожность. Будь у меня камера, вмонтированная в пуговицу свитера, я лихорадочно пыталась бы сфотографировать все, что лежит на столе. От этой мысли мне становится смешно, но тут в дверях появляется сначала портфель, а потом женщина.
— Нэнни!
Она крепко жмет мне руку.
— Я Джейн. Джейн Гулд. Как поживаете?
Она говорит немного громче, чем нужно, и, обозревая меня поверх очков, кладет портфель на стол миссис N.
— Спасибо, прекрасно. А вы?
Я вдруг становлюсь чрезмерно жизнерадостной и тоже чересчур шумной.
— Неплохо. Спасибо, что спросили.
Она скрещивает руки поверх клюквенно-красного блейзера и ритмично кивает мне. У нее очень пухлые губы, накрашенные помадой того же оттенка, въевшейся в морщинки вокруг рта.
Я киваю в ответ. Она смотрит на часы.
— Итак, Нэнни, я достаю блокнот, и мы начинаем.
Она и далее комментирует каждое свое действие до тех пор, пока не усаживается за стол с ручкой наготове.
— Нэнни, наша цель — за сорок пять минут оценить степень восприятия и ожидания Грейера. Мне хотелось бы, чтобы вы разделили со мной понимание своей роли и ответственности на критическом этапе жизни Грейера перед его переходом к следующей ступени обучения.
— О'кей, — отвечаю я, снова и снова проигрывая в мозгу ее вопрос, чтобы разобраться в смысле.
— Нэнни, как вы охарактеризуете свою работу по отношению к академической деятельности Грейера за время первой четверти срока пребывания в этом доме?
— Как хорошую. То есть я брала его из сада, но, честно говоря, особенной академической деятельности…
— Насколько я понимаю, вы не считаете себя активной, динамичной участницей процесса. Как вы опишете свою работу во время запланированного свободного, предназначенного для игр времени?
— Сейчас… Грейер очень любит играть в паровозики. Да, и наряжаться в маскарадные костюмы. Поэтому я стараюсь занять его теми играми, которые ему больше всего нравятся. Я не знала, что мне нужно создавать какой-то распорядок игр.
— Вы собираете с ним паззлы?
— Он не слишком любит паззлы.
— Проблемы с математикой?
— Он еще достаточно мал…
— Когда в последний раз вы рисовали окружности?
— На прошлой неделе, когда вынимали фломастеры…
— Вы проигрываете кассеты Сузуки?
— Только когда он принимает ванну.
— Вы читаете ему «Уолл-стрит джорнал»?
— Собственно говоря…
— «Экономист»?
— Не совсем…
— «Файнэншл тайме»?
— А следовало бы?
Она тяжело вздыхает, яростно царапает что-то в блокноте и начинает снова:
— Сколько двуязычных обедов в неделю вы ему сервируете?
— Мы говорим по-французски по вторникам вечером, но я обычно сервирую ему овощные бургеры.
— Какова ваша основная цель посещения Гуггенхейма?
— Мы предпочитаем Музей естественной истории: ему нравятся камни.
— Какой методологии вы следуете, одевая его?
— Одежду выбирает или он сам, или миссис N. Главное — чтобы ему было удобно…
— Значит, вы не используете График Предметов Туалета?
— Не совсем…
— И, полагаю, не составляете вместе с ним список выбранной одежды согласно Схеме Расположения в Шкафу?
— Да, то есть нет.
— И не заставляете его переводить цвета и размеры на латинский?
— Может, позже, в конце года…
Она снова смотрит на меня и многозначительно кивает. Я ерзаю на сиденье и улыбаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93