Мы с Грейером благоговейно взираем на доставщика, который провозит через кухню пару шестифутовых деревянных ящиков и размещает их в холле. После ленча мы играем в «Угадай, что в ящике».
По догадкам Грейера, там скрываются: собака, горилла, гигантский грузовик и маленький братик. Я предполагаю антиквариат, новую сантехнику для ванной и маленькую клетку для Грейера (последнее я держу при себе).
Оставляю Грейера в опытных руках учителя музыки в четыре пятнадцать и возвращаюсь, как мне было велено, в пять. Для вечеринки в честь Хэллоуина, имеющей место быть в офисе мистера N., я одета как взрослая: в кожаные брюки и новые туфли от Прады. Вхожу и оказываюсь лицом к лицу с ящиком и миссис N., которая лихорадочно пытается взломать его мясницким ножом и вантузом.
— Не хотите, чтобы я позвала управляющего? — спрашиваю я, осторожно протискиваясь вперед. — У него наверняка есть ломик. Или что-то в этом роде.
— О да, не могли бы вы… — пыхтит она.
Я иду на кухню и нажимаю кнопку переговорного устройства. Смотритель обещает прислать рабочего.
— Сейчас придут. Что в этих ящиках?
Она тяжело отдувается, но стараний не прекращает.
— Я… уф… заказала копии костюмов короля Муфасы и его жены Сараби… о дьявол!., из бродвейской постановки «Короля-льва»… фу-у… для этой идиотской вечеринки.
Она наливается краской.
— Как здорово! А где Грейер? — робко спрашиваю я.
— Он ждет вас, чтобы начать одеваться. Нужно спешить. Все должны быть готовы к выходу в шесть.
Все?
Под трели звонка черного хода я поворачиваюсь и медленно шагаю по длинному коридору в комнату Грейера, у которого хватило ума скрыться от размахивающей вантузом матери. Осторожно приоткрыв дверь, я обнаруживаю не один, а два костюма телепузиков, вздымающихся на постели Грейера подобно двум полуспущенным воздушным шарам с парада «Мэйси» в День благодарения.
Господи Боже! Она, должно быть, шутит!
— Няня, мы будем как братик и сестричка!
Пожелай я разгуливать в эксцентричных костюмах, наверняка зарабатывала бы больше денег, чем сидя с чужими детьми!
С тяжелым вздохом я принимаюсь втискивать Грейера в желтый костюмчик, одновременно пытаясь убедить его, что это все равно как пижамные штаны, только круглее.
По квартире разносятся вопли миссис N.:
— У нас есть щипцы? Няня, вы не видели щипцы? Костюмы закреплены проволокой!
— Простите! — ору я по направлению к голосу, который постоянно изменяется, как у сирены проезжающей мимо «скорой помощи».
БАМ!
Минуту спустя, с растрепанными волосами, она врывается в комнату — удивительно похожая на глиняную хижину дикаря.
— Как по-вашему, нужен тут макияж? Нужен тут макияж?!
— Э… возможно, что-нибудь в нейтральных тонах. Вроде той милой помады, которая у вас вчера была за ленчем.
— Нет… я имею в виду что-нибудь… туземное! — Грейер в полнейшем недоумении таращится на мать:
— Мамочка, это твой костюм?
— Мамочка еще не закончила, зайчик. Дай няне загримировать тебя, а то она не успеет помочь мне.
Она выпархивает из комнаты.
Миссис N. купила нам раскраску для лица «Крей-Па», и я принимаюсь делать из нас Блинки и Тигги-Вигги, или как там они, черт возьми, называются. Но как только я принимаюсь за физиономию Грейера, у него начинается приступ чесотки.
— Лаа-Лаа, няня. Я Лаа-Лаа!
Он чешет нос обеими руками, прямо в варежках.
— Ты Тинки-Винки…
— Гров, умоляю, не дотрагивайся до своего лица! Я пытаюсь сделать из тебя телепузика.
Глиняная хижина снова врывается в комнату.
— Господи, он кошмарно выглядит! Что вы делаете?
— Он размазывает краску, — сбивчиво объясняю я. Она грозно взирает на него сверху вниз. Стебельки соломы возмущенно дрожат.
— ГРЕЙЕР АДДИСОН N.. НЕ СМЕЙ КАСАТЬСЯ СВОЕГО ЛИЦА!
И она снова исчезает.
Его подбородок дрожит: наверное, он никогда больше не притронется к лицу… никогда…
— Здорово выглядишь, Гров, — подбадриваю его я. — Только давай доделаем до конца. Хорошо?
Он кивает и наклоняет голову, чтобы мне было удобнее.
— Это нагума матото? — кричит она из холла.
— Акуна матата, — хором отвечаем мы.
— Верно! Спасибо! Акуна матата, акуна матата… Телефон звонит, и я слышу, как она отвечает по второму аппарату, стараясь говорить спокойно:
— Алло? Да, дорогой. Мы почти готовы… но я… Да, но я… заказала костюмы, которые ты хотел. Нет, я… Да, понимаю, но дело в том… Да нет, мы сейчас выходим.
Медленные шаги по мраморному полу по направлению к крылу Грейера. Потом прическа снова появляется в дверях.
— Папочка немного опаздывает, поэтому просто заедет за нами через десять минут и заберет всех. Прошу быть в холле через девять минут.
Девять минут (вползание в вонючий неудобный фиолетовый костюм и натирание физиономии белым жиром) спустя мы, неловко переваливаясь, собираемся в холле вокруг ящиков: маленький желтый Лаа-Лаа, большая фиолетовая кретинка и миссис N. в достойном брючном костюме от Джил Сандер.
Швейцару N-ов требуются обе руки, чтобы впихнуть меня в лимузин, где я плюхаюсь у ног супругов. Пока водитель включает зажигание, я ухитряюсь кое-как забраться на сиденье.
— Где моя карточка? — спрашивает Грейер, едва машина отчаливает от обочины.
То ли из-за слоя неопрена на ушах, то ли из-за последствий шока голос Грейера звучит словно откуда-то издалека.
— Моя карточка! Где она? Где-е-е-е?!
Он начинает раскачиваться взад-вперед на сиденье лимузина, едва не падая на сидящих напротив родителей. Голос миссис N. живо приводит меня в чувство:
— Няня! Грейер, объясни няне, что ты хочешь!
Я изгибаюсь всем телом в направлении Грейера, поскольку фиолетовый пузырь у меня на голове отсекает периферическое зрение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93