Едва я открываю дверь, он сует мне под нос желтую японскую игрушку. Из полуоткрытого багажника выглядывает длинное каноэ, нависающее над пассажирским сиденьем.
— Нэнни, поосторожнее с лодкой. Она антикварная, — гордо объявляет миссис N.
Я пролезаю под каноэ, ставлю рюкзак между ногами и подаюсь вперед, чтобы в знак приветствия похлопать Грейера по ноге.
— Эй, Гров, я по тебе скучала.
— Здесь изумительный антиквариат. Я надеюсь найти круглый столик для гостевой комнаты.
— Мечтать не вредно, крошка, — ворчит мистер N. Она, не обращая внимания, смотрит на меня в панорамное зеркало.
— Расскажите скорее, что там было в самолете?
— Э… коричневые кожаные сиденья, — бормочу я, опустив голову на грудь.
— Вам подавали что-то?
— Спросили, хочу ли я арахиса.
— Вам так повезло! Джек Хорнер — знаменитый дизайнер обуви. И я просто обожаю Кэролайн! В прошлом году помогала проводить избирательную кампанию ее брата. Какая жалость, что они живут в Уэстчестере, иначе мы могли бы стать лучшими подругами.
Она проверяет свои зубы в зеркале.
— А теперь насчет плана на сегодняшний день. Оказалось, что барбекю у Пирсонов, в сущности, официальный прием, так что, думаю, вам, ребята, неплохо бы провести время дома. Расслабьтесь и наслаждайтесь.
— Здорово. Можно спокойно повеселиться.
Я пытаюсь заглянуть в лицо Гровера, представляя, как мы лежим на газоне в одинаковых шезлонгах.
— Кстати, Кэролайн хотела позвонить насчет ужина, так что просто дайте ей номер моего сотового. Я оставила его рядом с телефоном на кухне.
Огромное спасибо, потому что у меня обычно уходит около десяти с половиной месяцев, чтобы запомнить десять цифр номера.
Мы сворачиваем с шоссе на дорогу, вьющуюся между густых деревьев, и я, к своему удивлению, вижу, что на многих еще нет листьев.
— Здесь выдалась холодная зима, — поясняет миссис N., словно читая мои мысли.
Дорога делает поворот, и перед нами вырастает странноватое сооружение, которое нельзя назвать иначе, как длинным ветхим бунгало неопределенного стиля начала пятидесятых. Белая краска отслаивается, в сетчатой двери зияет дыра, а с водосточного желоба опасно свисает кусок покрытия.
— Ну вот мы и прибыли. Добро пожаловать. Каса-Крэп, — объявляет мистер N., выходя из машины.
— Дорогой, по-моему, мы договорились…
Она выскакивает и бежит за ним, оставляя меня вытаскивать Грейера и мои вещи. Я придерживаю для Грейера то, что осталось от сетчатой двери, хотя он, возможно, вполне сумеет пролезть в дыру.
— Милый, не моя вина, что фотографии риелтора устарели!
— Я просто хочу сказать, что за пять тысяч долларов в неделю ты могла бы постараться побольше узнать о том месте, где собиралась провести лето!
Миссис N. с сияющей улыбкой поворачивается к нам:
— Грейер, почему бы тебе не показать Нэнни ее комнату?
— Пойдем, Нэнни, это правда-правда здорово!
Я следую за ним на второй этаж, к маленькой комнатке в конце коридора. Две двуспальные кровати стоят рядом под скошенным низким потолком, и на одной лежат вещички Грейера.
— Ну ведь классно, Нэнни, верно? Мы здесь будем ночевать! Все время!
Он плюхается на кровать и весело подпрыгивает. Я сгибаюсь в три погибели, боясь удариться головой. И выуживаю свитер и джинсы: в Нью-Йорке настоящее лето, и я оптимистически напялила шорты.
— О'кей, Грейер. Я только хотела переодеться.
— И я увижу тебя голую?
— Нет, я пойду в ванную. Подожди здесь. Где тут ванная?
— Там.
Он показывает на дверь напротив. Я толкаю ее.
— ААААААаааааааааааааа!
И оказываюсь перед сидящей на унитазе маленькой рыжеволосой девочкой.
— Как ты смеешь?! Это моя частная жизнь! — визжит она, а я так теряюсь, что бормочу:
— Прости…
Захлопываю дверь и перевожу дух.
— Грейер, кто это?
— Карсон Спендер. Она останется у нас на уик-энд.
— О'кей.
Внизу слышен шум колес. Я подхожу к окну и вижу, как мистер N. отводит машину за дом. Иду в коридор, к пыльному маленькому оконцу, выходящему на океан, и вижу, как «рейндж-ровер» встает рядом с еще четырьмя автомобилями, запаркованными у разросшейся живой изгороди. На заднем газоне бегают с десяток ребятишек.
— Гровер! — зову я.
Громко топая, он бежит ко мне. Я поднимаю его повыше, чтобы он мог взглянуть в окно.
— Кто эти дети?
— Не знаю. Просто дети.
Я целую его в макушку и ставлю на пол. Дверь ванной открывается, и Карсон, окинув меня злобным взглядом, марширует вниз.
— Грейер, подожди меня, я в два счета переоденусь.
— Хочу с тобой, — упрямится он и тоже идет в комнату.
— Ладно, постой за дверью. Я пытаюсь закрыть дверь.
— Нэнни, ты знаешь, я этого не люблю.
Я осторожно прикрываю дверь и снимаю шорты.
— Нэнни! Ты меня слышишь?
— Да, Гров.
Он просовывает пальчики под дверь.
— Поймай пальцы! Поймай, Нэнни!
Несколько мгновений я смотрю на них, прежде чем встать на колени и осторожно пощекотать. Он восторженно хихикает.
— Знаешь, Гров, — говорю я, вспоминая первую неделю, когда он закрыл меня в вестибюле, — я тоже высунула палец, а ты его не видишь.
— И вовсе нет, глупышка.
— Откуда ты знаешь, что я не высунула?
— Ты так не умеешь, Нэнни! Скорее, я покажу тебе бассейн. Вода там ужасно-ужасно холодная.
На заднем газоне собрались мужчины в летних костюмах и женщины, дрожащие в легких платьях. Все изображают из себя дорожные конусы. Вокруг хаотично вьются дети.
— Мамочка! Она лезла в мой туалет, — жалуется Карсон, показывая на меня.
— О, Нэнни, вот и вы! — восклицает миссис N. — К шести мы должны вернуться. В холодильнике полно еды, так что ленч вам обеспечен. Веселитесь!
Ей вторит нестройный хор восклицаний:
— Не скучайте, ребята!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93