Все выходные — дома! Все праздники — со мной!
— Ну и что? — не может понять Андрей.
— Так надоело же! Вам хорошо, ваши жены этого не знают! Сидят себе дома, занимаются хозяйством, воспитывают детей, и никто им глаза не мозолит…
Он понял и больше ни о чем ее не спрашивает. Опять она наступила мужику на любимый мозоль! Ну не нравится ему чувствовать себя виноватым! У них так принято, и не ей, посторонней, совать свой нос не в свое дело! Как там они говорят: если вы, штатские, такие умные, то почему строем не ходите?! Только он собрался въехать в ее крепость на боевом коне, а там кругом поваленные деревья и битое стекло — неэстетично! И что противно — никакого в ее глазах восхищения. Рубль за сто, на следующий танец он пригласит кого-нибудь из-за соседнего стола. Там он наверняка найдет понимание!
Итак, вот последний. Подходите, ближе, ближе… Да, она, конечно, выпьет. Тост-то за женщин!
— Что вы сделали с Андреем? — наклоняется к ней Слава, который сидит от Евгении по левую руку.
— Ничего, — невинно пожимает она плечами. — Просто я не в его вкусе.
— Сколько я его знаю, до сих пор не разобрался, какие женщины в его вкусе, — посмеивается майор.
— Восхищенные.
— Браво… А вы наблюдательная. И вовсе не высокомерная, как показалось мне вначале.
— Вам такие не нравятся?
— Не нравятся.
— А какие в вашем вкусе?
— Покорные. Хозяйственные. Женственные. Знающие свое место!
— Свое — значит, то, которое вы ей отвели?
— Что значит — отвели? То, что ей назначено природой. Вы, наверное, знаете, что женщина по своей природе моногамна, ей вполне хватает одного мужа! А мужчина — полигамен. Что поделаешь, мы так устроены!
Вот ведь как все просто: природа. А вовсе не кобелизм. Почему же раньше Евгения к подобным разговорам относилась вполне спокойно? Над словами Райкина смеялась: женщина — друг человека…
— Вы заметили, какие пламенные взгляды посылает вам блондинка с соседнего столика? — переводит она разговор.
— Какая? — живо интересуется майор.
Зачем напрягаться, тратить усилия на достижение цели, если она сама плывет тебе в руки? Евгении становится обидно. Неужели как человек она мужчине не интересна? Неужели он, как Аркадий, будет лежать на диване или скучать у телевизора? Не интересуясь, что у нее в душе?!
Нашла о чем думать в злачном заведении. Так сказать, привет из ресторана!
Ей становится не просто скучно. Тоскливо… правда, виду она не показывает, но внутри уже все захолодело. Надя замечает ее загнанный взгляд, как она ни занята своим Вовиком, и пеняет подруге:
— Опять шашкой машешь? Сколько раз я тебе говорила: умей расслабиться!
— Слушай, а если я уйду, твой Володя не слишком обидится?
— Конечно, обидится! У нас что, за столиком избыток женщин?
— Прекрасная сеньора не подарит кабальеро еще один танец?
Опять подошел тот, что танцевал с Евгенией первым. Она даже не успела прочесть его имя на визитной карточке. Поскольку все мужчины за их столом заняты своими делами, решает Надя:
— Иди!
Как бы она ни сопереживала счастливому Вовику — осуществились мечты! — самочувствие подруги всерьез ее заботит. Что это с ней, чудит сегодня весь вечер!
— Чего больше всего хочет сейчас Евгения — благородная? Я готов выполнить любое желание, — торжественно обещает ее партнер.
Наверное, она и вправду чересчур умничающая! Не умеет отдыхать, забыв обо всем! Забыться без оглядки. Кому нужно чужое горе, а, Лопухина?
— Я хочу домой!
— Так в чем же дело? — радуется он. — Наши желания совпадают! Моя «вольво» к вашим услугам!
«А этот — крутой! — грустно думает Евгения. — Что я могу дать крутому, кроме собственного тела? А я могу, но не хочу!»
— Вы меня не поняли. Я хочу поехать домой одна. Без хвоста!
— Сеньора не в службе безопасности работает? Такой лексикон!
Сегодня все будто сговорились вышучивать ее! Именно тогда, когда она к этому меньше всего расположена. Хотя и сама она с другими не больно считалась! Так что — получи фашист гранату от советского бойца!
— Зачеркиваем мою дурацкую шутку! Она, я понял, некстати. Я вполне серьезно предлагаю отвезти вас домой, ни на что не претендуя. Может, когда-нибудь вы оцените мое благородство? А не оцените… Бог воздаст, ибо рука дающего не оскудеет! Так что поехали!
— Спасибо, я только друзей предупрежу.
Она подходит к танцующим Наде и Володе, обнимает их.
— Не обижайтесь, но я уезжаю. Что-то расклеилась. Виталик отвезет меня, — говорит она в ответ на готовность Володи проводить ее. — Скажите остальным, что у меня голова разболелась. И надеюсь увидеть вас у себя в гостях! Обоих.
Это она ненавязчиво уточняет, чтобы не подумали, будто она приглашает их всех. Она по-прежнему не знает, как зовут ее нового знакомого, и искренне удивляется, когда, усадив ее в машину и тронувшись с места, он шутит:
— Визитку мою небось так и не прочитали? До сих пор не знаете, кто я? Давайте хоть имя скажу — Виталий.
Она думает, не проснулся ли в ней и вправду экстрасенс? А когда называет свой микрорайон, слышит:
— Вот видите, как все удачно складывается! Я-то живу в нем же… Наверное, вас дома кто-то ждет, раз вы, точно Золушка, средь шумного бала покинули свою блестящую компанию?
Она лишь согласно кивает головой. Не объяснять же ему, что дома ее никто ждать не может.
Зато не успевает она переступить через порог, как раздается настойчивый телефонный звонок.
— Лопухина, где ты шляешься? — строго спрашивает ее Толян. — Обрадовалась, что некому тебя контролировать?
— Аристов, двенадцатый час ночи! — устало говорит Евгения; она уже и забыла, что просила Нину передать ему, чтобы звонил в любое время…
— Простите, леди, — возмущается он, — но раньше вас не было дома!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107