ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Я ни на что не жалуюсь.
— Да вот!.. — одновременно с ней заговорил капитан и Оля обреченно отметила, что врач сейчас же повернулся к нему, видимо заранее сделав выбор, к кому прислушаться в первую очередь. — Гражданочка у нас, понимаете ли, заговариваться стала. Была доставлена в наше отделение с улицы, в невменяемом состоянии, утверждала, что за ней целыми толпами гоняются какие-то маньяки, и вообще, преследуют ее, понимаешь, все кому не лень. Конечно, имеются в виду мужики, соблазнившиеся ее прелестями… — Не удержавшись, он коротко хохотнул. — Ну, продержали мы ее у себя целую неделю, чтобы от этих самых маньяков оградить — верили ей поначалу. В общем, держали в хороших условиях, в специальной комнате для свидетелей, скрывая ее от этой самой пресловутой погони, и… и что же вы думаете? Стала она тогда грешить уже на наших сотрудников! Ну… в частности на меня, — смущенно признался капитан. — Что вроде как теперь уже я всю эту неделю ее насиловал. И причем, заметьте себе, не просто так, а со всевозможными извращениями, в точности как тот, первый изнасиловавший ее маньяк, от которого она якобы убегала…
А ведь как гладко у него все получается, — начиная осознавать, что ее положение становится безнадежным, подумала Оля. — Он так умело все преподнес, что, будь она врачом, и ей стало бы предельно ясно, кто из них двоих сошел с ума.
Ей даже расхотелось вообще хоть как-то защищаться, она внезапно предельно четко поняла, что это совершенно бесполезно, что все равно ей никто не поверит. Оставалось только надеяться на профессионализм приехавшего врача, на то, что он во всем тщательно разберется. Да у нее даже просто не было сил для защиты, а ко всему прочему, любые ее оправдания наверняка обернутся против нее же — кажется так бывает в книгах и фильмах. Однако здесь было не кино, хотя, казалось, происходило все это вовсе и не с ней…
Врач, попросив Ольгу не шевелиться, приподнял ей веки, внимательно вгляделся в зрачки, осмотрел руки в локтевых сгибах — как с отвращением поняла женщина, он выискивал отметины от уколов, явно подозревая в ней наркоманку, — прощупал пульс, осмотрел зачем-то язык и задумчиво произнес:
— Ну что ж, мне кажется, здесь все предельно ясно. Случай вполне заурядный, по всей видимости мы имеем дело с маниакально-депрессивным психозом. — И опять больше не обращая на ошеломленно открывшую рот женщину никакого внимания, закричал:
— Петренко! Зайдите-ка оба сюда!
Вошли двое уже виденных Олей санитаров. Без слов поняв врача, они споро разложили на полу носилки и, только дождавшись окончания их действий, тот впервые обратился непосредственно к ней:
— Ну-с, голубушка, попрошу вас прилечь.
— Нет! Нет! — Ольга попыталась вскочить с места, но тут же присела обратно, остановленная властным окриком доктора:
— Ку-уда? А ну, сидеть! — Но тут же, слегка смягчив тон, обратился к ней уже снисходительно, словно к маленькому непонятливому ребенку:
— Неужели же вы, голубушка, желаете, чтобы вас укладывали силой? Поверьте мне, это весьма отвратительное и постыдное зрелище. И постыдное в первую очередь для вас самой, ведь вы же женщина. Прошу вас, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам, сторонником которых я не являюсь.
С ужасом осознав, что никто и не думает шутить, и, если она не подчинится требованию врача добровольно, ее примутся силой укладывать на носилки, Оля содрогнулась — безжалостно-сильных мужских рук, хватающих ее тело делающих больно, было за последнее время предостаточно, тем более, что до сих пор все попытки сопротивления грубому натиску превосходящей силы оканчивались для нее безрезультатно — она неизменно оказывалась побежденной… Чувствуя себя бесконечно униженной, сгорая от стыда под ироничными мужскими взглядами, молодая женщина с охватившей ее от волнения неловкостью легла на брезентовые носилки и ощутила спиной прохладную жесткость пола. Она изо всех сил пыталась сдержать слезы.
Санитары тем временем ловко пристегнули ее к носилкам, перекинули поперек ее тела какие-то ремни, зафиксировав ее тело и тем самым лишив малейшей возможности самостоятельно освободиться, и распрямились, ожидая дальнейших распоряжений врача. А тот, словно специально задавшись целью сломать ее еще больше, если только такое вообще было возможным, не спеша прикурил сигарету и, усевшись на табуретку, на которой недавно сидела сама Ольга, завел неторопливую беседу с капитаном, как бы напрочь позабыв о присутствии здесь женщины, да еще в такой постыдной для нее позе. Санитары, не получая от него никаких распоряжений, молча топтались на месте, продолжая разглядывать Ольгу с веселым любопытством. Сейчас она самой себе напоминала какой-то неодушевленный предмет, случайно забытый хозяином и валяющийся на полу в тщетной надежде, что о нем все же кто-нибудь вспомнит и подберет. Как ни пыталась она сдержаться, по ее щекам медленно покатились слезы стыда от унизительного положения, в котором она оказалась перед четырьмя мужчинами сразу…
Наконец врач, с неспешной обстоятельностью наговорившись с капитаном на ничего не значащие темы, загасил сигарету и решительно поднялся с табуретки:
— Ну-с, счастливо, капитан… э-э-э… капитан…
— Решетников, — подсказал тот, также приподнимаясь.
— Да-да, Решетников, — пожимая ему руку, попрощался врач и, по-прежнему обращая внимания на Ольгу не более, чем на пустое место, бросил санитарам короткое:
— Забирайте!
С легкостью подхватив носилки, двое крепких высокорослых мужчин двинулись по коридору, а врач, подобравший Ольгин чемодан, шел впереди них. Когда женщину вынесли на улицу, она, отвыкшая за время своего заточения от яркого солнца, прикрыла глаза, оберегая их от света, сумев только зафиксировать взглядом стоящую прямо перед ней белую санитарную машину с красным опознавательным крестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265
— Да вот!.. — одновременно с ней заговорил капитан и Оля обреченно отметила, что врач сейчас же повернулся к нему, видимо заранее сделав выбор, к кому прислушаться в первую очередь. — Гражданочка у нас, понимаете ли, заговариваться стала. Была доставлена в наше отделение с улицы, в невменяемом состоянии, утверждала, что за ней целыми толпами гоняются какие-то маньяки, и вообще, преследуют ее, понимаешь, все кому не лень. Конечно, имеются в виду мужики, соблазнившиеся ее прелестями… — Не удержавшись, он коротко хохотнул. — Ну, продержали мы ее у себя целую неделю, чтобы от этих самых маньяков оградить — верили ей поначалу. В общем, держали в хороших условиях, в специальной комнате для свидетелей, скрывая ее от этой самой пресловутой погони, и… и что же вы думаете? Стала она тогда грешить уже на наших сотрудников! Ну… в частности на меня, — смущенно признался капитан. — Что вроде как теперь уже я всю эту неделю ее насиловал. И причем, заметьте себе, не просто так, а со всевозможными извращениями, в точности как тот, первый изнасиловавший ее маньяк, от которого она якобы убегала…
А ведь как гладко у него все получается, — начиная осознавать, что ее положение становится безнадежным, подумала Оля. — Он так умело все преподнес, что, будь она врачом, и ей стало бы предельно ясно, кто из них двоих сошел с ума.
Ей даже расхотелось вообще хоть как-то защищаться, она внезапно предельно четко поняла, что это совершенно бесполезно, что все равно ей никто не поверит. Оставалось только надеяться на профессионализм приехавшего врача, на то, что он во всем тщательно разберется. Да у нее даже просто не было сил для защиты, а ко всему прочему, любые ее оправдания наверняка обернутся против нее же — кажется так бывает в книгах и фильмах. Однако здесь было не кино, хотя, казалось, происходило все это вовсе и не с ней…
Врач, попросив Ольгу не шевелиться, приподнял ей веки, внимательно вгляделся в зрачки, осмотрел руки в локтевых сгибах — как с отвращением поняла женщина, он выискивал отметины от уколов, явно подозревая в ней наркоманку, — прощупал пульс, осмотрел зачем-то язык и задумчиво произнес:
— Ну что ж, мне кажется, здесь все предельно ясно. Случай вполне заурядный, по всей видимости мы имеем дело с маниакально-депрессивным психозом. — И опять больше не обращая на ошеломленно открывшую рот женщину никакого внимания, закричал:
— Петренко! Зайдите-ка оба сюда!
Вошли двое уже виденных Олей санитаров. Без слов поняв врача, они споро разложили на полу носилки и, только дождавшись окончания их действий, тот впервые обратился непосредственно к ней:
— Ну-с, голубушка, попрошу вас прилечь.
— Нет! Нет! — Ольга попыталась вскочить с места, но тут же присела обратно, остановленная властным окриком доктора:
— Ку-уда? А ну, сидеть! — Но тут же, слегка смягчив тон, обратился к ней уже снисходительно, словно к маленькому непонятливому ребенку:
— Неужели же вы, голубушка, желаете, чтобы вас укладывали силой? Поверьте мне, это весьма отвратительное и постыдное зрелище. И постыдное в первую очередь для вас самой, ведь вы же женщина. Прошу вас, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам, сторонником которых я не являюсь.
С ужасом осознав, что никто и не думает шутить, и, если она не подчинится требованию врача добровольно, ее примутся силой укладывать на носилки, Оля содрогнулась — безжалостно-сильных мужских рук, хватающих ее тело делающих больно, было за последнее время предостаточно, тем более, что до сих пор все попытки сопротивления грубому натиску превосходящей силы оканчивались для нее безрезультатно — она неизменно оказывалась побежденной… Чувствуя себя бесконечно униженной, сгорая от стыда под ироничными мужскими взглядами, молодая женщина с охватившей ее от волнения неловкостью легла на брезентовые носилки и ощутила спиной прохладную жесткость пола. Она изо всех сил пыталась сдержать слезы.
Санитары тем временем ловко пристегнули ее к носилкам, перекинули поперек ее тела какие-то ремни, зафиксировав ее тело и тем самым лишив малейшей возможности самостоятельно освободиться, и распрямились, ожидая дальнейших распоряжений врача. А тот, словно специально задавшись целью сломать ее еще больше, если только такое вообще было возможным, не спеша прикурил сигарету и, усевшись на табуретку, на которой недавно сидела сама Ольга, завел неторопливую беседу с капитаном, как бы напрочь позабыв о присутствии здесь женщины, да еще в такой постыдной для нее позе. Санитары, не получая от него никаких распоряжений, молча топтались на месте, продолжая разглядывать Ольгу с веселым любопытством. Сейчас она самой себе напоминала какой-то неодушевленный предмет, случайно забытый хозяином и валяющийся на полу в тщетной надежде, что о нем все же кто-нибудь вспомнит и подберет. Как ни пыталась она сдержаться, по ее щекам медленно покатились слезы стыда от унизительного положения, в котором она оказалась перед четырьмя мужчинами сразу…
Наконец врач, с неспешной обстоятельностью наговорившись с капитаном на ничего не значащие темы, загасил сигарету и решительно поднялся с табуретки:
— Ну-с, счастливо, капитан… э-э-э… капитан…
— Решетников, — подсказал тот, также приподнимаясь.
— Да-да, Решетников, — пожимая ему руку, попрощался врач и, по-прежнему обращая внимания на Ольгу не более, чем на пустое место, бросил санитарам короткое:
— Забирайте!
С легкостью подхватив носилки, двое крепких высокорослых мужчин двинулись по коридору, а врач, подобравший Ольгин чемодан, шел впереди них. Когда женщину вынесли на улицу, она, отвыкшая за время своего заточения от яркого солнца, прикрыла глаза, оберегая их от света, сумев только зафиксировать взглядом стоящую прямо перед ней белую санитарную машину с красным опознавательным крестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265