Такое же, как то, что женщина после сорока лет ежегодно должна делать маммографию. Вы же не могли сделать это за нее. – Рэйчел, остановилась, чтобы перевести дыхание. Но похоже, ее слова мало подействовали на Слоана.
В его глазах вспыхнул огонь раздражения.
– Вот за это я и наказан, – отрезал он. – Именно поэтому я виноват в ее смерти.
Его гнев нарастал. Рэйчел поняла, что она ни в чем не сможет его убедить. Ее усилия напрасны. Наконец страдания явно стали невыносимыми для него, и он дал ем выход:
– Я недостаточно любил ее, будь я проклят! Я не пытался уберечь ее, защитить от болезни.
Спасти от смерти.
Он поднял руку и потер лоб кончиками пальцев. Порыв отчаяния начал угасать. Когда он взглянул на нее, Рэйчел заметила, что его взгляд постепенно становился более спокойным. Но медленно возвращающееся уныние беспокоило ее гораздо сильнее, чем вспышка его гнева.
Удрученная его состоянием, она сидела, закусив губу и пытаясь сдержать слезы. Было ясно, что он очень тосковал по жене, не представляя себе жизни без нее. Гнетущие мысли переполняли Рэйчел.
Она сжала рукой горло, стараясь подавить свои переживания.
Ее голос был очень тих и нежен, когда она сказала:
– Как бы вы ни любили Оливию, вы не могли спасти ее. Никому это было не под силу. Ни вам, ни вашим дочерям, ни мне. Даже врачам-специалистам. Все мы пытались сделать все что можно, но тщетно. Ее любили очень многие. О ней многие заботились. И все равно невозможно было что-нибудь сделать.
– Но.., вы не понимаете.
Наконец Рэйчел почувствовала, что больше не может сдерживать себя. Она придвинулась ближе к Слоану и положила руку ему на плечо, ощутив сквозь тонкую ткань рубашки жар его тела.
– Ну так объясните мне, – попросила она спокойно.
Он с трудом откашлялся и теперь смотрел прямо перед собой ничего не видящими глазами.
– Что вы имеете в виду, Слоан? – спросила Рэйчел.
С минуту он сидел, крепко стиснув зубы, и она решила, что он больше не желает обсуждать этот вопрос. Но она должна была заставить его выговориться, рассказать о самых тяжелых переживаниях и тем самым освободить его от них.
Слоан тяжело вздохнул и поднял на нее глаза.
– Я не любил ее, – произнес он и покачал головой. – Не любил так, как мужу следует любить жену и мать своих детей. Я просто заботился о ней. Конечно, я не хотел потерять ее, но…
Напряжение, охватившее Рэйчел, немного спало. Она была опечалена и никак не могла поверить в то, что услышала.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – недоуменно пробормотала она, убрав свою руку и продолжая пристально смотреть на него. – Конечно, вы заботились об Оливии. Вы любили ее.
Вы женились на ней. Вы были одной семьей.
Вы были вместе, а это то, о чем я мечтала всю свою жизнь, подумала она.
Странно было слушать откровения Слоана о том, что он недостаточно любил жену. Но Рэйчел с ужасом понимала и другое – ее удивляли его слова, однако в глубине души она мечтала услышать подтверждение того, что в его отношениях с женой не все было в порядке. Она очень любила Оливию и заботилась о своей подруге с величайшей самоотверженностью. И ей ничего не требовалось, кроме убеждения, что Оливия любима своим мужем. Рэйчел понимала, что между Оливией и Слоаном не было идеальных взаимоотношений. Невозможно быть близкой подругой и не знать, что в семье дорогого тебе человека есть проблемы, что дела обстоят не лучшим образом, как бы Оливия ни пыталась скрыть это.
Но Рэйчел никогда и мысли не допускала, что Слоан был несчастен в браке.
Теперь же она не знала, чего ожидать от него.
Может быть, он откажется от своих слов, что не любил жену, и заявит, что был совершенно счастлив с Оливией?
Противоречивое чувство горечи и неизвестности терзало ее сердце, отравляло разум. Нет, это невозможно, он не может так думать!
Она приложила салфетку к губам, а затем совсем тихо спросила:
– Что вы имели в виду, говоря, что вы ее не любили?
Слоан уставился в угол зала, как будто не смел взглянуть ей в глаза, исповедуясь в ужасном грехе.
Он пожал плечами:
– Я не любил ее. – Он тяжело вздохнул. – Еще до свадьбы я подумывал о том, чтобы порвать с Оливией. Но все уже зашло слишком далеко. Наверное, мне следовало положить конец нашим отношениям. Однако я не находил в себе силы, чтобы объясниться. Я словно чувствовал, что она не поймет этого, не вынесет.., но я знал, что буду несчастлив с ней.
– Но все же вы поженились.
– У меня не было выбора, – ответил Слоан. Она была беременна.
– Вы спали с ней?
Невольно вырвавшийся вопрос прозвучал как обвинение. Рэйчел отлично знала, что ее сокурсники в колледже спали с женщинами, которых не любили, но никогда не думала, что Слоан способен на такое. Если Оливия была от него беременна, значит, они любили друг друга.
– Нет, до самого последнего момента. – Слоан говорил почти шепотом. – Я противился этому, до тех пор пока надеялся прекратить наши отношения.
Новость ошеломила Рэйчел. Повергла ее в полное замешательство. Слоан откинулся на спинку стула.
– Я был в шоке, когда она пришла и сообщила, что беременна.
В голове Рэйчел царил хаос. Она поднесла ко рту чашку и, сжав ее край губами, почувствовала на языке вкус кофе, но сразу же поставила ее обратно.
Узнать, что Оливия своей ложью опутала не только Слоана, но даже ее, было для Рэйчел неожиданностью.
– Оливия поторопилась вмешать в наши отношения своих и моих родителей, – продолжал Слоан. – Конечно, все считали, что мы должны пожениться. – Он пожал плечами. – Тогда еще никто не предполагал, что родятся тройняшки, я и вообразить себе этого не мог. Мне пришлось забыть о своих планах, прекратить учебу в колледже и жениться на ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38