О, они как магнит приковывали детей возраста Кэрри.
– Ты устала, Мел. Иди, посиди рядом с Эйдрианом. Возьми кусочек торта, а я присмотрю за Кэрри.
Мать Мел поднялась со своего места и преградила путь сиреневому вихрю, чем и была сейчас Кэрри.
– Нет, мама, не стоит. Ты и так делаешь достаточно, – твердо отвечала Мел. Она просто сбросит босоножки, чтобы ноги отдохнули. Кто обратит на это внимание? – А то Кэрри решит, что ты ее мама, а не я.
От резкого смеха, который сопровождал этот комментарий, не удержалась ни одна из них.
– Ничего подобного, не говори глупостей. – Рука матери крепко ухватила руку дочери.
– Это просто шутка. – И на лице Мел появилась ее лучшая улыбка. Никто не умеет улыбаться так, как работник рекламного отдела. Но обе женщины знали, что это фальшивка.
– И все-таки попозже ты отдохни, дорогая, – сказала Карен. И хотя она никогда не работала в отделе рекламы, попыталась повторить улыбку дочери.
В последнее время Мел просто зашивалась на работе. Так случалось всякий раз, когда выходил каталог компании и необходимо было разослать его всем клиентам. Сотрудникам отдела рекламы приходилось работать внеурочно. И без того напряженную обстановку еще более обостряли слухи о предполагаемом сокращении. «Больше работы и меньше денег – не очень-то хорошая комбинация», – думала Мел.
Ванесса тоже пребывала под прессингом, и единственным местом, где им удавалось немного поболтать, был женский туалет. Именно там они обменялись замечаниями по поводу вчерашнего собрания, на котором было провозглашено, что компания может спасти деньги, лишь перейдя на режим жесткой экономии.
– Мне как-то попались в газете результаты одного исследования. Оказывается, работающие женщины каждое утро делают столько домашних дел, что семьдесят пять процентов из них, приходя на работу, уже падают от усталости, – сказала Ванесса. Она мыла руки и, разглядывая свое отражение в зеркале, решила, что у нее просто нет сил для каких-либо прихорашиваний.
Крася ресницы, дабы придать усталым глазам большую выразительность, Мел едва удержалась от смеха.
– Только семьдесят пять процентов? А что же остальные двадцать пять?
Сара плохо спала по ночам, что еще усугубляло усталость Мел. В течение последних нескольких недель Сара отказывалась идти спать, а когда, наконец, поддавалась на уговоры, то уже буквально падала от усталости и, переутомившись, спала плохо, несколько раз, за ночь, просыпаясь с плачем. Мел обсуждала это с ее воспитательницей Дон.
– Мне кажется, я понимаю, в чем тут дело, – сказала Дон в пятницу, как раз перед предстоящим балом в «Лоример», когда Мел приехала за дочерьми. – Она скучает без вас, Мел. Когда мама уходит на работу каждый день, ты ведь скучаешь по ней, правда, Сара?
Насупив брови, Сара кивнула.
– Вот и все. Поэтому когда вы по вечерам дома, она не хочет расставаться с вами и идти спать, – подытожила Дон, не понимая, что своими словами больно ранит Мел, невольно обвиняя ее. – Могу поспорить, что Сара бывает очень послушной, когда вы не разлучаетесь с ней весь день.
Мел кивнула. Действительно, в пятницу и субботу Сара всегда спала хорошо, и Мел пыталась убедить себя, что просто в выходные так много разных мероприятий, что девочку утомляло обилие впечатлений. Как выясняется, это не так.
Чтобы не обращаться снова к своей матери, Мел решила заручиться поддержкой матери Эйдриана и попросить ее посидеть с девочками в субботу, пока она и Эйдриан будут на балу. Линда всегда очень волновалась, когда к ней обращались с подобной просьбой.
Но ее просили не очень часто. И не только потому, что Мел предпочитала все делать сама, но в еще большей степени из-за того, что Мел чувствовала осуждение со стороны свекрови.
Линда принадлежала к тому поколению женщин, которые сами воспитывали своих детей. Хотя она никогда впрямую не говорила Мел о ее работе (Линда избегала любых конфронтации между людьми), Мел чувствовала невысказанный упрек.
Линда прекрасно сохранилась для своих шестидесяти с небольшим. Подтянутая фигура (чему способствовала ее любовь к бадминтону), светлые, как у сына, волосы. Вообще-то ее можно было бы назвать идеальной свекровью. Она жила достаточно далеко, чтобы часто забегать к ним, надоедая своим присутствием, и хотя вдовствовала уже несколько лет, у нее был свой круг общения, и она не цеплялась за Эйдриана.
Однако каким-то необъяснимым образом Линда давала почувствовать Мел, что она против того, чтобы ее любимых внучек воспитывали чужие люди, и неодобрительно относилась к своим «конкурентам».
– Мелани, я не могу понять, хорошо ли девочкам с чужими людьми, особенно Кэрри. Когда мои мальчики были в этом возрасте, они просто не воспринимали чужих людей и прятались за мою юбку, когда мы встречали знакомых, – с обожанием в глазах вспоминала Линда. – Но девочки… они еще слишком маленькие, чтобы целый день проводить в детском саду!
Мел молчала, только посильнее стискивала зубы.
– Она не имеет в виду ничего плохого, – вступался за мать Эйдриан, – просто…
– Я знаю, – прерывала его Мел.
Последнее высказывание свекрови: «Для тебя карьера важнее всего. Не знаю, где ты берешь силы. Не представляю, как бы я могла заботиться о своей семье и при этом еще работать!» – все еще было в ее памяти. «Ведь это всего лишь слова, – думала Мел, – но почему они так больно ранят?»
Мел торопилась, была уже половина седьмого. Расчесав волосы, она решила, что все остальное сделает в машине, нужно только прихватить с собой косметичку. День был сумасшедший: поход в магазин за продуктами на всю неделю, потом поездка с девочками в бассейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145