И тут же переключалась на Эмму, которая вообще не участвовала в разговоре: – Поверить невозможно, что вы с Питом до сих пор не завели детей. Знаешь, не стоит затягивать. Вдруг потом выяснится, что у тебя вообще не может быть детей!Эмме хотелось тут же на месте придушить Веронику. Но вместо этого она вымученно улыбалась и говорила что-то вроде:– Времени еще с избытком. Мы не торопимся.Она сидела в спальне и думала о Веронике. Как она завтра встретится с ней? Фил за эту неделю наверняка сделал что-то такое необыкновенное для малыша его возраста, что это достойно занесения в Книгу рекордов Гиннесса. Все будут вынуждены высказать свое мнение по этому поводу, и Вероника уделит этому вопросу значительно больше времени, чем она уделяет работе. Она была плохой помощницей. Возможно, поэтому она ненавидела Эмму и никогда не упускала шанса сказать ей гадость.Эмма поежилась. В доме было холодно – Пит, уходя, не сообразил включить отопление. Кроме того, у нее затекли спина и ноги. Наконец она заставила себя подняться, пошла в ванную и умылась.Из зеркала на нее смотрела женщина с красными пятнами на лице. Женщина, которая выглядела совсем молодой, если судить по бледной коже, слегка тронутой загаром, и отсутствию морщин, но которой можно было дать тысячу лет, если заглянуть в ее заплаканные, тоскующие глаза.Эмма заставила себя немного подкраситься – ей не хотелось выглядеть плохо, когда придет Пит. Нельзя заставлять его страдать и переживать только потому, что она в очередной раз не сумела забеременеть. Впрочем, иногда она сомневалась, правильно ли делает, что скрывает все от него.На всякий случай Эмма выпила таблетку забытого матерью валиума. Немного погодя она почувствовала себя лучше и даже сунула груду грязной одежды в стиральную машину.Когда послышался звук открываемой двери, Эмма сидела в кресле, свернувшись калачиком.– Я пришел, радость моя! Где ты?– В гостиной.Через секунду он уже стоял в дверях. Короткие темные волосы, открытое лицо с широко расставленными смеющимися глазами. Его честная улыбка была так привлекательна, что многие женщины, менеджеры офисов, заказывали куда больше канцелярских товаров, чем собирались, только потому, что Пит им так посоветовал. Надо сказать, он всегда давал дельные советы. Пит Шеридан был врожденным джентльменом – добрым, отзывчивым, любящим детей и животных. Он никогда не жульничал в расходах и ни за что не ушел бы из магазина со сдачей с двадцатки, если дал кассиру только десять долларов.Теперь он набросился на Эмму, целуя ее лицо и шею, а она отталкивала его, смеясь и уверяя, что он ее щекочет.– Очень скучал, – сказал он.– Я тоже.Она прижалась к нему, успокаиваясь от его близости. Она так его любила, просто обожала! И хотела только одного – иметь от него ребенка… Эмма снова почувствовала на глазах слезы, но сдержалась. Она не позволит себе распуститься при Пите.– Слезь с меня, медведь! – шутя сказала она. – Ты меня раздавишь.– Прости.Пит уселся в другое кресло, стоящее достаточно близко, чтобы можно было дотянуться до ее руки.– Теперь рассказывай. Как прошел круиз, как папочка? Его не арестовали и не бросили в египетскую тюрьму за хамство?Эмма невольно усмехнулась.– Нет, хотя я удивляюсь, как наш гид об этом не подумала. Ты бы только слышал, как он ее отчитывал, когда узнал* что надо дополнительно платить за право фотографировать в Долине царей. – Она поежилась при воспоминании.– Господи, гид – женщина! – простонал Пит. – Тут уж он наверняка оттянулся.Ни для кого не было секретом, что Джимми О'Брайен считал женщин значительно глупее мужчин. Знала об этом и Эмма, которой в детстве постоянно приходилось слышать: «Пусти, я лучше сам сделаю. Женщинам ничего нельзя доверить». А вот Кирстен, кстати, это никогда не беспокоило – она предпочитала, чтобы за нее все делали другие, и даже не пыталась чему-нибудь научиться.– Еще как! – вздохнула Эмма. – В Долине царей он окончательно вышел из себя и принялся орать, что мы заплатили за тур и не обязаны ничего платить дополнительно. Потом добавил, что кассиры наверняка пользуются тем, что Флора – женщина, и обманывают ее, требуя дополнительные деньги. Он даже предложил ей свои услуги и пообещал, что разберется с ними.– Да, твой отец – это нечто, – заметил Пит. «Нечто – слишком мягко сказано», – подумала Эмма.– Египет мне безумно понравился, – с воодушевлением сказала она, сжимая его руку. – Но если бы не две женщины, с которыми я познакомилась в поездке, папа с мамой довели бы меня до ручки. – Она вдруг стала серьезной. – Кстати, у мамы, похоже, что-то не в порядке с головой.– Это все твой отец, – сказал Пит. – Он так на всех действует.– Нет, – возразила Эмма. – На этот раз он тут ни при чем. Она все время что-то бормотала насчет иностранной валюты и пыталась перевести египетские фунты в ирландские. Обычно она доверяла подобные заботы отцу, но на сей раз ей, во что бы то ни стало надо было сделать это самой. Временами она вроде как отсутствовала, как будто не представляла себе, где находится. Не знаю, в чем дело, но что-то здорово не так.– Пошли! – Пит потянул ее за руку. – Сунем пиццу в печку, и ты расскажешь мне о женщинах, с которыми подружилась. Если они смогли совершить такой фантастический подвиг, как оттащить тебя от родителей, они достойны приглашения к нам на Рождество.– Хорошая мысль, – пробормотала Эмма, вспомнив, что они уже три года не проводили эти вечера дома. – Они тебе наверняка понравятся, Пит. Ханна очень веселая и уверенная в себе. Естественно, папа ее не выносил. А Лиони такая милая. У нее трое детей, она разведена и, мне кажется, очень одинока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155