Ведь недаром она связалась в разное время с двумя мужчинами, которые отняли у нее самоуважение, использовали ее и помыкали ею. Сначала Гарри, потом Феликс… Если бы Гарри не ушел сам, она, наверное, до сих пор жила бы с ним. Надеялась бы, что Гарри женится на ней и остепенится, хотя прекрасно знала, что остепениться он не в состоянии.А теперь ее унижал Феликс. И если она останется, он будет продолжать в том же духе, уверенный, что ему все сойдет с рук. «Нет! – подумала она в панике. – Ни за что!» Единственное, что она может сделать, – это уйти. Неважно, что болит сердце, неважно, что как магнитом тянет к нему. Ведь это чувство одностороннее. Ханна понимала, что в любых взаимоотношениях кто-то всегда любит больше, и не этот человек контролирует ситуацию. А уж Феликс воспользуется своим преимуществом, можно не сомневаться! Если только она немедленно не уйдет. Иначе пострадают и она, и Клоди.Ханна не могла позволить, чтобы ее дочь выросла в семье, где уважение друг к другу – пустая фикция. Она представила себе, как Клоди, когда ей стукнет лет двадцать, будет вспоминать, как папочка трахал других женщин, когда мамы не было дома, и ей чуть не стало дурно.Ханна вылезла из ванны, надела халат и пошла в спальню. Клоди проснулась и загулькала, требуя внимания. Ханна взяла ее на руки и подивилась невероятным глазам Феликса, которые смотрели на нее с ангельского личика девочки. Он всегда будет частью ее жизни – из-за Клоди. И это правильно. Ханна не считала, что следует разлучать родителей с детьми. Но и только. Ничего другого она ему не позволит.– Ты не хотела бы поехать в Коннемару? – спросила она Клоди.Девочка в ответ улыбнулась ей беззубой улыбкой.Когда раздался звонок, Лиони мыла голову, по шее текли потоки шампуня. Тем не менее она быстро обмотала голову полотенцем и взяла трубку. Вдруг это Дуг? Он на весь день уехал в Дублин, а ей безумно хотелось с ним поговорить. Она до сих пор не переставала удивляться, как скучает по нему, когда они не вместе.– Алло? – запыхавшись произнесла она, чувствуя, как струйки воды текут из-под полотенца на свитер.– Привет, Лиони, это Эмма. Ты можешь разговаривать? – спросила Эмма своим приятным хрипловатым голосом.– Конечно, милая. Как ты? – Лиони, вытерла шею краем полотенца и села на маленький стул около телефона. Волосы подождут. Она не разговаривала с Эммой почти неделю.– Я нормально, – ответила Эмма. – Даже больше, чем нормально. Я в полном восторге. Никогда не догадаешься, что случилось!– Что?– Ты сидишь?– Да не томи ты! – Лиони начала нервничать. – Хорошие новости, да?– Самые лучшие! – Даже по телефону можно было расслышать радость в голосе Эммы. – Я беременна!– Господи! – воскликнула Лиони. – Невероятно, Эмма… Я так за тебя счастлива!Она почувствовала, как на глаза набегают слезы. Милая Эмма так долго этого хотела. Она будет чудесной матерью.– Я знаю, – сказала Эмма, у которой тоже глаза были на мокром месте. – Я ведь уже всякую надежду потеряла.– Сколько уже? – спросила Лиони.– Шесть недель, – гордо ответила Эмма. – Только представь себе, я уже шесть недель беременна, а узнала об этом всего несколько дней назад! – Она весело рассмеялась. – Давай я расскажу тебе все подробно.У нее выдалась тяжелая неделя, и она так устала, что в четверг не могла заставить себя встать с постели, умоляя Пита дать ей полежать еще хоть пять минут.– Пять минут, – согласился Пит, притягивая ее к себе. Его пальцы нащупали ее грудь и принялись нежно ласкать. – Ты что, делала эти упражнения для увеличения бюста? – мягко поддразнил он. – Ты становишься очень грудастой на старости лет.– Что? – удивилась Эмма и вдруг резко села на постели.– Я шучу, – поспешно сказал Пит. – Просто мне показалось, , что они стали больше.– Но… они и в самом деле стали больше, – заикаясь, проговорила Эмма, дотрагиваясь до груди. – И чувствительней…Пит тоже сел и удивленно посмотрел на нее.– А в чем, собственно, дело?– Увеличившиеся груди и чувствительные соски являются признаком беременности, – спокойно объяснила Эмма.– Эмма! – Пит в восторге схватил ее и прижал к себе.– Нет, постой, Пит, – предупредила она. – Давай не будем повторять ошибку, которую я уже не раз делала. Нужен тест.Она спрыгнула с кровати и с бьющимся сердцем побежала в ванную комнату. Там, в самом углу ящика, хранился тестер на беременность.– И где ты это взяла? – спросил Пит, прислонившись к двери ванной комнаты.– В моей бывшей, одержимой жизни, – печально призналась Эмма.Они вместе прочитали инструкцию. Одна розовая полоска означала, что вы не беременны, две – что беременны.– Будем надеяться на две, – сказал Пит, сияя глазами.Когда Эмма проделала все, что требовалось, они вернулись в спальню, сели на край кровати и обнялись. Оба слишком нервничали, чтобы лезть в душ или одеваться. Эмма не могла смотреть на часы, секунды текли так медленно. «Три минуты», – было написано на коробке. Самые длинные три минуты в ее жизни!– Время, – сказал Пит, глядя на часы. Но оба остались сидеть, как приклеенные.– Я не могу смотреть, – хрипло сказала Эмма. – Я так давно этого хотела… Я не вынесу!Пит прижал ее к себе так крепко, что ей стало больно. Она слышала, как бьется его сердце.– Я посмотрю, – мужественно решил он.Эмма кивнула, боясь расплакаться, и Пит отправился в ванную, где она оставила тестер.Эмма ждала, затаив дыхание. Он молчал целую вечность. Она смотрела на его широкую спину и ждала.– Пит? – наконец не выдержала она.– Две розовых полоски! – прокричал он, повернулся, и она увидела, что по его лицу текут слезы. – Две полоски! Эмма, любовь моя, у нас будет ребенок!Лиони пришлось вытереть слезы рукавом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155