Раст проявлял к ней такое внимание, как будто, кроме них, в трактире никого не было. Его взгляд говорил, что она красива и желанна.Поужинав, Люси горячо похвалила Беатрису, а та всучила ей банку смородинного варенья, в то время как Раст столь же решительно подталкивал Люси к двери.— Больше не держись как чужая, — сказала Беатриса. — Заставляй этого старого койота Раста почаще тебя сюда приводить.— Заткнись, Беатриса. — Раст тащил Люси к двери.— М-гм. Я всегда говорю: если слышишь скворчание, значит, на кухне что-то жарится. Она нарочито уставилась на руку Раста, по-хозяйски лежавшую на спине Люси. — Побыстрее приходите снова, оба!— Кое-кто мог бы приходить и почаще, если бы ему подавали хоть кофе, — крикнул он, уходя.Было темно, на чистом небе ярко светились тысячи звезд. Из боковой двери высунул голову низкорослый азиат в поварском колпаке и, улыбаясь, помахал рукой. Люси ответила: она догадалась, что это Чанг, шеф-повар.Перед грузовиком Раст проскочил вперед, распахнул дверцу и помог ей сесть, даже ремень сам пристегнул, а потом подоткнул грубое пальто, которое ей одолжила Фрици. В его обращении была чарующая старомодная почтительность.Похоже, не сработал план держаться от него на расстоянии, но Люси об этом не жалела. Ее согревала мысль, что Расту захотелось пригласить ее на свидание.— Холодно? — Он завел мотор.— Мне нет, а ты, если хочешь, включи печку. Он покачал головой.— Музыку?— Конечно! Хочу чумовой рок! Он поднял брови, стрельнул в нее взглядом она хихикнула, и он развеселился, Салон наполнила нежная музыка.— Люси, ты подарила мне прекрасный вечер. — Он замолчал, усиленно соображая. — Э-э… то есть я хотел сказать, все… было очень мило. Ты… это… общительная.Она расхохоталась.— Общительная! Раст, ты стараешься вести светскую беседу?Он жалобно моргнул.— Не получилось, да? Думаешь, адвокат должен быть красноречивее?— У тебя все получается замечательно. — Она, улыбаясь, устремила на него любопытный взгляд, а он ошеломленно уставился на нее. — Мм… может, ты лучше будешь смотреть на дорогу?— Что? Ах да. — Он послушался, но то и дело поворачивался к ней. Люси втайне наслаждалась теплом, лившимся из его глаз, и отвечала ему таким же взглядом.— Может, лучше я поведу? — невинно предложила она.— Нет. Так у меня хоть руки заняты.Повисло напряженное молчание.За окном луна тронула бледным светом столбики оград, они поблескивали и уносились в темноту. Вдоль дороги мчались шары, перекати-поля, словно пляжные мячики.— Можно я у тебя кое-что спрошу? — Голос был низкий и хриплый. — Вчера, когда я тебя целовал…— Давай не будем об этом, хорошо? — Она шумно вздохнула.— Когда я тебя целовал, — настойчиво повторил он, — мне показалось, что тебе это нравилось?Берегись, Люси, сказала она себе. Она не сомневалась, что Раст затащил бы ее к себе в кровать, если б мог. И все же он не из тех, кто способен причинить боль.— Конечно, нравилось, — осторожно ответила она. — Но это всего лишь поцелуи, ничего больше.— Тебе со мной… спокойно, да?— Ты мне нравишься, — снизошла она, все еще сохраняя вежливый, безликий тон. — Ты… общительный. — Вот так. Это его остудит.— Почему?— Что — почему?— Почему я тебе нравлюсь? Она попыталась увильнуть:— Парень, ты же неспроста стал адвокатом. Ты не бросаешься на кость, как голодный пес, у тебя повадки домашнего любимца.— Отец говорил то же самое, — отозвался он. — Он считал, что мне подойдет карьера адвоката. Он не ошибся, но работать на ранчо я люблю гораздо больше. Итак, почему я тебе нравлюсь?— Ладно, — со вздохом сказала Люси. — Сдаюсь. Ты мне нравишься, потому что ты добрый и…— Добрый? — изумился он.— Да. Ты взял к себе дочку брата, не задавая вопросов. Большинство мужчин отказались бы.— Не мог же я вышвырнуть за дверь дочь Тома!— Конечно, нет. Потому я и говорю, что ты добрый. И ты очень внимателен к ней. Он фыркнул.— Она же совсем кроха.— Я видела, как ты работаешь с лошадьми.Нельзя быть терпеливее. — Я терпеливый? Не смейся. Я все время выхожу из себя.— Ты ворчишь, — мягко сказала она, — а это разные вещи.— Ворчу. Пожалуй, с этим можно согласиться. Еще что?Пряча улыбку, она подумала, что он хотел бы слышать, какой он мужественный, красивый и сексуальный.— Ты вежливый, — подкинула она новую мысль, отчасти зная, как его уколоть, но отчасти и всерьез. — Ты никогда не грубишь. Хотя размеры у тебя внушительные, свою силу ты направляешь только на то, чтобы защитить слабых.У него дрогнули уголки губ.На миг наступило молчание, и тут Люси поняла, что же в нем самое поразительное.— Мне нравятся твои глаза, Раст. — Она смотрела в окно невидящим взглядом. — Я люблю в них смотреть, они такие красивые — шоколад с корицей. И взгляд твердый. Ты настоящий мужчина.Она медленно повернула голову и вгляделась в темный профиль. Он хочет знать, что она в нем нашла? Ну что ж, она скажет.— Когда я смотрю в твои глаза, я вижу честность, надежность. Ты мне очень нравишься, Раст. По правде говоря, я схожу по тебе с ума. Я без ума от тебя.Как так вышло, Господи, неужели я это сказала?! Люси обескураженно уставилась на свои руки, изумляясь, как могло у нее вырваться признание. Она чуть не застонала.Искоса взглянув на Раста, она увидела, что и он изумлен: на шее бьется жилка, челюсти сжаты. Он свернул с шоссе, резко затормозил — из-под колес взметнулись струи грязи, — остановился под раскидистым дубом и выключил мотор.Движением пальца он освободил себя и ее от ремней и сжал в объятиях. В темноте сверкнули голодные, пугающие глаза.— Я не могу больше ждать… не могу. Вчерашняя Люси испугалась бы этого натиска — но теперь она была другая, прилив возбуждения захватил и раздавил ее, как мчащийся табун лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38