Опять! Он снова обидел человека, который этого не заслуживал. Он знал, что ей будет больно от того, что он собирался ей сказать. Куин наверняка почувствует себя отвергнутой и подумает, что он убегает от нее.
Но… разве у него был выбор? Он все равно причинил бы ей боль, рано или поздно.
«Помни, ради чего ты это делаешь».
В этот момент Питеру больше всего хотелось заключить ее в свои объятия. Он понимал, что решение поговорить с ней в людном месте оказалось очень мудрым, потому что в другой обстановке он бы так и поступил.
– Здравствуй, Питер. – Не глядя на него, Куин поставила книгу на полку. – Не ожидала тебя здесь встретить. Как ему хотелось дотронуться до нее!
– Я заходил к вам. Тетя сказала, что ты ушла за покупками. Я искал тебя.
– Зачем?
Голос был безразличным, а выражение глаз, когда она взглянула на него, – непроницаемым. Питер огляделся по сторонам. В магазине было полно народу.
– Послушай, может, лучше выйдем?
Она посмотрела на него так, будто собиралась сказать «нет», но потом пожала плечами и быстрым шагом направилась к выходу. Кимбл вышел вслед за ней. Серебряные сережки Куин блеснули на солнце. Они остановились посреди тротуара.
– Ну? – спросила она.
– Давай спустимся к водопадам.
Когда они подошли к мосту, Питер остановился. Куин повернулась к нему лицом, опершись рукой на поручни.
– Ну? – снова повторила она. Выражение лица было совершенно безразличным, будто он разговаривал с незнакомкой.
– Я еду домой, Куин. – Питер решил, что лучше сразу все сказать и покончить с этим. – Уезжаю завтра утром.
Какое-то время Куин просто молчала. Лицо ее было бледным, а под глазами появились темные круги – точно как в тот раз, когда он ее впервые увидел. Она прикусила губу. Питер понял, что Куин вовсе не была спокойной и безразличной, какой хотела казаться.
– И надолго? – наконец спросила она.
– До конца рождественских каникул.
– Значит, Новый год ты встретишь там.
– Да.
Он понимал, она думает о том, что он вернется всего за несколько часов до ее отъезда.
Куин кивнула, глядя на воду.
Боже, как он себя ненавидел в эту минуту! Ведь знал же, что Куин очень ранима. Знал, что создает себе проблему, связываясь с ней. Но все уже сказано. Теперь он мог надеяться только на то, что удастся хоть как-то смягчить удар. Может лет через десять она уже не будет его так ненавидеть. И может, лет через двадцать он забудет ее.
– Ты говорил, что никогда не поедешь домой на Рождество, – В ее голосе слышался упрек.
– Да, говорил.
Наконец Куин снова повернулась лицом к Питеру.
– И почему же ты передумал?
Как он мог ей признаться, что его решение было продиктовано желанием держаться от нее подальше?
– Здесь много причин. Основная – это то, что пришло время. Я так думаю. Я слишком долго убегал.
И вдруг, не в силах совладать с собой, он протянул руку и коснулся ее лица. Она напряглась и отшатнулась. Питер беспомощно опустил руку.
– Куин, – мягко сказал он. – Я знаю, что обидел тебя, прости меня. Я совершенно запутался. Тебе будет лучше без меня.
Она с улыбкой пожала плечами:
– Не волнуйся. Я в порядке.
Питер уверял себя, что рад тому, как она все приняла, рад, что она не заплакала и держалась так, чтобы он не почувствовал себя подлецом. Впрочем, он сам чувствовал себя подлецом.
– А как же вечеринка-сюрприз, которую мы собирались устроить тете?
– Извини. Знаю, что это была моя идея, но меня на ней не будет. Но я ей все равно позвоню. Вечером.
– Понятно. Ну что ж, тогда до свидания.
– Да. – Ему стало больно от того, как спокойно она согласилась с его решением уехать. Почувствовал бы он себя лучше, если бы она разозлилась? Стала обзывать его?
Может, и да.
Куин протянула руку. Питер взял ее в свою. Ее ладошка казалась такой маленькой!
– Счастливого Рождества, Питер, – сказала она. Голос ее потеплел. – И спасибо за все, что ты сделал для тети.
– Не за что.
– И тем не менее. – Она отняла руку, вытащила из кармана перчатки и надела их.
Желание обнять ее было таким сильным, что Питер едва сдерживал себя. В горле пересохло, когда он выпалил:
– Удачи, Куин. Надеюсь, ты устроишь свою жизнь. Пришли мне приглашение на свадьбу.
И, пока он не сделал того, о чем потом будет жалеть, Питер повернулся и ушел.
* * *
Куин вцепилась в поручни моста. Невидящим взглядом смотрела она на бурлящую внизу воду. Слезы жгли глаза. В горле стоял комок. Она не могла в это поверить. Питер уезжает. Завтра. Она увидится с ним, только когда он вернется из Чикаго, да и то на несколько часов, потому что на следующее утро сама уедет в Европу.
Все кончено.
Кончено, так и не начавшись.
«Но я люблю его!» – хотелось крикнуть ей. И она знала, что это правда. Если бы она не любила Кимбла, то не чувствовала бы себя такой несчастной.
«Я не хочу, чтобы он уезжал. Я хочу, чтобы он меня любил».
Но он не любил ее. По крайней мере не так, как она. Да что с ней не так? Почему она не может удержать мужчину, которого любит?
Куин стояла на мосту до тех пор, пока не замерзла. Ей хотелось пойти домой, но как она могла вернуться, не купив подарки? Тетя спросит, почему она вернулась, и что ей ответить?
«Я вернулась домой, потому что у меня сердце разрывается от боли».
Она безрадостно засмеялась и моргнула, чтобы прогнать слезы.
Куин потихоньку пошла к книжному магазину. Она собиралась купить книгу об аманитах в Огайо для коллеги в Стокгольме. В магазине было непривычно тихо. Она заставила себя купить еще несколько вещей и только около пяти решила, что пора домой. Уже стемнело. Сумерки сгустились вокруг нее, и в темноте зимнего вечера Куин почувствовала себя ужасно одинокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47