Они стали бы изгоями.
Тиг отпустил руку Эрин и медленно побрел среди руин. Эрин двинулась за ним.
– Не представляю, как тебе жилось в детстве, Тиг, – с сочувствием сказала она.
– Нелегко, – сдержанно отозвался он. – Я был пресловутым дьявольским семенем. А когда я понял, что как ни старайся, ничего не изменишь, то решил оправдать свою репутацию. Об одном только жалею – мое поведение сделало жизнь матери еще более невыносимой.
Тиг прислонился к свае и скрестил руки на груди.
– Я умолял ее бросить отца и вернуться сюда, но она и слышать не хотела о дельте. Когда она вышла замуж, это место пришло в полное запустение. Люди Белизэр считали его священным. Дом принадлежал Марии, и никто не смел его занять.
– Как он сгорел?
Тиг опустил глаза в землю.
– Прости, – поспешно сказала Эрин. – Ты можешь не…
– Когда мне было одиннадцать лет, мать узнала, что у отца в городе есть любовница. Он завел ее почти сразу после свадьбы.
– Мать Маршалла?
– Да. Маршалл был на три года младше меня.
– Божей мой, Тиг! И что она сделала?
– Ничего.
Эрин окаменела.
– Что? Ты хочешь сказать, она ничего не предприняла?
Тиг невесело улыбнулся.
– Мать не была сильной женщиной, Эрин. Она добилась, чтобы отец женился на ней. Но у нее и в мыслях не было заставить его выбирать между ней и любовницей, которую он завел, желая доказать, что может иметь «нормальную связь».
– Он ей так сказал?
– В самых откровенных выражениях и в присутствии близких друзей.
– Она, наверное, почувствовала себя униженной.
– Возможно.
Эрин чуть не захлебнулась от негодования.
– Возможно? Тиг…
– Я не хочу показаться черствым, дорогая. Но, вместо того чтобы прийти в ярость, она испугалась. Она рассердилась, но больше на себя. Мария прекрасно знала, что не стоило поднимать этот вопрос на людях.
Эрин с трудом удержалась от нескольких весьма нелестных эпитетов. Глядя на нее, Тиг горько рассмеялся.
– В чем дело? – озадаченно спросила она.
– Вы с Марией совершенно непохожи, мой ангел. Ты готова насмерть драться за то, во что веришь. Не представляешь, как я уважаю эту твою черту. Мать я любил и понимал, по крайней мере, пытался. Но она была слишком занята собственным спасением, чтобы беспокоиться о чем-то еще.
– Но спастись ей не удалось? – тихо спросила Эрин.
– Нет, дорогая. – Тиг твердо встретил ее взгляд и оттолкнулся от сваи. – Не удалось. – Он протянул ей руку.
Сдерживая подступившие к глазам слезы, Эрин перешагнула валявшийся под ногами булыжник и взяла его руку в свою. Тиг повел ее обратно к тропинке на краю поляны, затем обернулся и еще раз пристально посмотрел на руины.
– Отец попросил развод, едва мне исполнилось двенадцать. Он не стал искать благовидного предлога и говорить, что намерен жениться на матери Маршалла. Не захотел пощадить чувства моей матери. Никто не знает, почему он не развелся раньше. Он бесился, изменял ей с любовницей, но не мог избавиться от своего наваждения. И поэтому пускался во все тяжкие, словно пытаясь доказать им обоим, что никакого колдовства нет и он волен поступать, как ему заблагорассудится.
– Что предпринимала твоя мать?
– Угрожала ему. Но, несмотря на свою власть над ним, она стала обузой. И я тоже, даже в большей мере. Настоящая паршивая овца в стаде да к тому же черная. Теперь у него был Маршалл – образцовый ребенок и наследник. Белокурый, красивый, умненький. Чистокровный американец. Без примеси вуду.
Эрин повернулась к Тигу и положила ему руку на грудь. Выражение лица у него было жестким, но в глазах застыла мучительная боль.
– Я не знала. Как это несправедливо к вам обоим. Ты, наверное, презирал его, хотя он тоже был ни в чем не виноват.
– В том-то и ирония судьбы.
Эрин отняла было руку, но Тиг быстро накрыл ее своей. Она почувствовала, как стучит его сердце.
– В чем именно?
– Мне кажется, я единственный, кто по-настоящему понимал Маршалла. Его отец носил имя Салливэнов, мать тоже была из хорошей семьи, но все равно он оставался незаконнорожденным. Другие дети изводили его так же, как и меня. Только он не давал им сдачи.
– В отличие от тебя. – Эрин сразу представила себе, как это было. – Ты защищал его.
– Постоянно. – Тиг выдавил улыбку, но Эрин хотелось заплакать. – Он ненавидел меня за это. Взял за правило никогда ни о чем меня не просить, не быть мне обязанным.
Эрин уперлась лбом Тигу в плечо. Сердце мучительно ныло от жалости к тем мальчишкам, которыми они когда-то были.
– Держу пари, тебя это здорово задевало.
Тиг притянул ее ближе.
– Верно. Так продолжалось пару лет, но, когда отец окончательно оформил развод, это уже не имело значения.
Эрин крепче прижалась к нему. Тиг обнял ее, уткнувшись подбородком в короткие шелковистые волосы. Она знала, что он смотрит на обугленные развалины дома.
– Что было дальше, Тиг?
– Она вернулась сюда. Дом сгорел, а моя мать погибла.
За этим лаконичным ответом стояла самая страшная трагедия, какая только может выпасть на долю ребенка. Эрин содрогнулась.
– Коронер и следователь из пожарной инспекции в один голос признали самоубийство, – продолжал Тиг тем же бесстрастным голосом. – Конечно, слухов было невероятное количество, один нелепее другого. Почти двадцать лет прошло, а я до сих пор их слышу.
– Как она могла так поступить с тобой?
– В тот момент она не думала обо мне, Эрин. Проклятие, я не знаю, что происходило у нее в голове. Я тогда старался как можно меньше бывать в Бомарше. В тот день, когда она погибла, я прогулял школу и смылся в бильярдную неподалеку от дельты. Я частенько там околачивался.
– В «Шансе»?
Тиг покачал головой.
– Нет, но в очень похожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50