Глава 5
— Я тебя не понимаю. Почему ты не заявила в полицию?
— Потому. — Опустив голову, Саманта думала об одном: чтобы мать перестала смотреть на нее так, будто она совершила что-то чудовищное. — Это всего лишь портфель, мама. Было бы из-за чего шум поднимать.
— Не хотелось бы напоминать, но ведь этот кожаный портфель купили тебе мы с папой, — сухо отозвалась мать. — А ты говоришь, что потеряла его в метро и даже не заявила об этом в полицию!
Саманта сняла жакет и повесила его на спинку стула.
— Я же сказала, что заметила пропажу, только когда вышла из метро. — Она оглядела кафе: в зале не было никого, кроме пары подростков, сидевших за столиком у окна. — Ладно, забудем об этом. Спасибо, что заменила меня. Было много работы?
— Работы было много в обед, — миссис Максвелл с дочерью не церемонилась. — Надо сказать, я надеялась, что к обеду ты вернешься. А уже почти пять!
— Я знаю. Извини. — Саманта подготовилась к упрекам, пока бродила по улицам Лондона. — Тебе ведь известно, как это бывает. Автобусы переполнены, такси не поймаешь…
— Я ждала тебя к двум. Ну, в крайнем случае, к трем. — Миссис Максвелл ее объяснения не убедили. — Что, черт возьми, ты делала все это время? Ты приняла заказ?
— Вообще-то нет. — Саманта понимала, что врать не имеет смысла. Мать все равно узнает. — Я… им нужны национальные блюда. Японская кухня: суси и все такое прочее. Я не умею это готовить.
Миссис Максвелл удивленно взглянула на дочь.
— Разве они не сказали тебе об этом, когда вы договаривались о встрече?
— Впрямую не сказали. — Саманта почувствовала, что краснеет. Господи, до чего ей ненавистны все эти увертки! Не умеет она врать. И вообще ничего не умеет, только наживать всяческие неприятности.
— И тебе, — кольнула мать, — понадобилось шесть часов, чтобы это выяснить?
— Почти три часа ушло на дорогу, — парировала Саманта, на сей раз с легким сердцем оттого, что это была чистая правда. — Ты сама знаешь, какое движение в городе. Поэтому и такси я не могла поймать.
— Все равно…
— Ну ладно, — Саманта, облизнув губы, поняла, что на них нет помады. Проклятье, надо было улучить минуту и поправить макияж. А она с того момента, как убежала из кабинета Мэтью Патнема, бродила по улицам в полной прострации. Ей потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. — Сначала мне пришлось ждать, потом, — через силу оправдывалась она, — потом мы пили кофе и разговаривали… ну, о других вещах.
— О каких других вещах?
— Да так, о том о сем. — Саманта пожала плечами и открыла ящик кассы, делая вид, что интересуется выручкой. — Ну, о чем обычно говорят люди, мама. О том, что погода холодная, о том, какое будет лето.
— Да, — усмехнулась мать, — похоже, ты попусту потратила время. Не только свое, но и мое тоже. Что ж, надеюсь, ты не станешь проделывать это слишком часто.
— Вообще не стану. — Саманта с треском захлопнула кассу, заставив Дебби испуганно выглянуть в зал. Однако Саманта не сомневалась, что та слышала весь разговор с первого до последнего слова. Секретничать в кафе было негде.
— Не станешь? — подняла брови миссис Максвелл.
— Нет, — сказала Саманта, взглядом показывая Дебби, что понимает: та все слышала. — Я решила не заниматься больше доставкой готовых блюд. Ты была права, мама, у меня нет опыта, да я и не умею делать это.
Вид у матери был удивленный:
— Но… я думала… разве ты уже не получила такие заказы?
— Получила, один, — нехотя призналась Саманта, думая, что надо бы принять аспирин. Голова у нее просто раскалывалась. — На официальный ужин в субботу. От человека, который был в гостях у Дебби и взял у нее мои координаты. Но больше я никаких заказов не приму. Это… это отнимает слишком много времени. А я не хочу такой большой нагрузки.
Ее решение обрадовало Пола — миссис Максвелл не замедлила рассказать ему обо всем. В тот же вечер, зайдя к ним домой, Пол едва успел снять пальто, как она выложила ему приятную новость. Саманта, у которой все еще болела голова, была не в том настроении, чтобы разделить их ликование. Будь ее воля, она бы им вообще ничего не сказала. Она бы просто прекратила принимать заказы, а там — пусть сами догадаются, почему. Однако ей пришлось выслушивать, как горячо поздравляют друг друга ее мать и жених, которые «так и знали, что этим кончится», и притворяться довольной, в то время как на самом деле у нее на душе скребли кошки.
Но их радость, вкупе с ее головной болью дали Саманте повод отказаться, когда Пол пригласил ее посидеть в пабе. Она сказала, что хочет побыть с ним дома. Конечно, это была правда. Но в эти минуты ее мучил стыд за то, что произошло днем, и это мешало ей с чистым сердцем принимать искренние ухаживания Пола. Ей казалось, что она предала его, да и себя тоже, и ей нужно время, чтобы успокоиться.
Хуже всего было то, что ей никак не удавалось выбросить из головы случившееся днем. Это и неудивительно, — решила она. В конце концов, женщины, которых пытались изнасиловать, нуждаются в том, чтобы все обдумать и проанализировать. Только вот ее никто не пытался изнасиловать, — горько думала она. Разве он напал на нее с применением силы? В общем-то, да. Однако ничего по-настоящему опасного с ней не произошло. Он не лишил ее невинности, не совершил ничего фатального. Да если бы он знал, что она еще девушка, он бы, скорее всего — от греха подальше! — обходил ее за километр. А в том, что ему это было невдомек, наверное, ее главное несчастье.
Наверное?!
Она до боли сжала кулаки. Вот в чем все дело! Слишком двойственные чувства она испытывает. Собственная реакция на поведение Мэтью — вот что беспокоит ее больше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57