— Спасибо. — Она невидящими глазами смотрела на папку. Его голос стал вдруг таким же безликим, как и эта папка. — Я вам очень благодарна за то, что вы лично доставили этот отчет. — Вот так, ее голос тоже может быть безликим. По крайней мере она надеялась, что Ник не услышал любви и боли, разрывавших ей сердце. — Не могу дождаться, когда наконец расскажу все маме с папой.
— И Лукасу.
— И Лукасу. Конечно. Ведь из-за него я и затеяла это расследование.
Да, ей много чего предстоит сказать Лукасу.
— Ну что ж. — Ник отвернулся, и покрутил ручку на дверце. — Как мне отсюда выбраться?
Она перегнулась через него — не смогла побороть желание в последний раз к нему прикоснуться. Потянувшись к дверце, она почувствовала рукой мягкость джинсовки и твердость мышц под ней. Она глубоко вдохнула, впитывая мучительно соблазняющий запах опасности и уверенности — запах Ника, запоминая, записывая его на все доступные ее чувствам страницы.
— Вы простудились? — спросил он. Она выпрямилась:
— Простудилась? Нет, это просто аллергия. — Она слегка наморщила нос. — Какая-нибудь пыльца.
— А, понятно. — Он высунул одну ногу из машины. — Дайте мне знать, если понадобится что-нибудь еще.
— Хорошо. Спасибо. За все.
— Я рад, что смог помочь. Надеюсь, с вашей сестрой и родителями все будет хорошо. И с Лукасом. — Он развернулся и поставил на землю вторую ногу.
— Все будет хорошо. Спасибо вам. Еще раз.
Он встал, наклонился и заглянул внутрь:
— Обращайтесь, если что. Ник выпрямился, закрыл дверь, но снова наклонился:
— Энелайз… — голос у него был таким, словно он собирался сказать что-то очень важное.
— Да?
Он одарил ее странной улыбкой и помахал рукой:
— Прощайте, Энелайз.
— Прощайте, Ник.
Ник повернулся, прошел несколько ярдов по стоянке, сел в свою машину и уехал, даже не оглянувшись на прощанье.
Энелайз повернула ключ зажигания. Пора возвращаться к собственной жизни, как Ник только что вернулся к своей.
Ей теперь было к кому возвращаться: любящие родители, которым она может вернуть дочь, Лукас, которому она принесет доказательства невиновности его отца, сестра… Спасибо Нику.
Она должна быть в полном восторге.
Почему «должна быть»? Она действительно в полном восторге.
Правда, в полном восторге была только половина Энелайз. Вторая ее половина была совершенно опустошена. Ник подарил ей огромную, прекрасную, удивительную любовь. Конечно, она не была взаимной. Он ушел, оставив в сердце эту ужасающую пустоту.
Она просто запретит себе вспоминать ощущения, которые его губы рождали, касаясь ее губ, его улыбку и то, как его глаза цвета утреннего техасского неба могли потемнеть от желания, становясь похожими на грозовые тучи.
Нет, хватит. Больше она никогда об этом не вспомнит.
У нее еще столько всего произойдет в жизни, она наверняка скоро забудет о Нике.
Лет через сто.
Может быть.
Глава 12
Подъехав к дому Лукаса, Энелайз помедлила, прежде чем выйти из машины. Сердце, казалось, перестало биться, а ноги отказывались слушаться. Собравшись с духом, Энелайз все-таки позвонила в дверь.
Лукас не ответил, хотя его «мерседес» стоял около входа, а в окнах горел свет.
Постучав в дверь кулаком, Энелайз крикнула:
— Лукас! Я знаю, что ты здесь!
Почти сразу же Лукас распахнул дверь и сжал девушку в объятиях. Необычно восторженное приветствие. Но он хотя бы не дуется на нее. Пока.
— Как хорошо, что ты на меня не злишься! — воскликнула она, отстраняясь и глядя на него снизу вверх.
Он посмотрел на нее в ответ. В его взгляде было одновременно смущение и огорчение. Проведя рукой по волосам, он сказал:
— Энелайз, нам надо поговорить.
Она проследовала за ним в дом и сказала, облокотившись на спинку дивана:
— Да, и мне тоже столько нужно тебе рассказать!
— Энелайз, мы не сможем пожениться. Его слова были так же неожиданны, как и его необъяснимая бурная встреча, но принесли огромное облегчение.
Она сняла с пальца кольцо, которое Лукас подарил ей в день помолвки, и подбежала к нему:
— Я знала, что ты поймешь! Ты мой лучший друг, и я всегда буду тебя любить, и ты меня любишь как друга, а не… — Она запнулась. — Ты не поверишь… — продолжила Энелайз. — Придется говорить быстро, ведь я еще не была дома, а мама с папой наверняка волнуются за меня, хотя теперь им вовсе не стоит так нервничать.
— Погоди минутку. — Он посмотрел на кольцо у себя в руке. — Ты хочешь сказать, что разрываешь помолвку?
— О, дорогой мой, ты огорчен?
— Нет!
— Лукас, мы не любим друг друга так, как должны любить люди, которые собираются пожениться. Поверь мне, однажды ты встретишь девушку, в которую влюбишься, и это будет самым замечательным, удивительным, потрясающим событием для тебя, и тогда ты поймешь, почему мы не должны пожениться…
Он схватил ее за плечи, снова обнял и засмеялся:
— Энелайз, я тебя люблю! Как сестру.
— Ты понимаешь! Я так рада! Я знаю, ты удивляешься, зачем мне нужно было ездить по всей стране. В общем, я хотела сделать тебе свадебный подарок, потому что знала, как много это для тебя значит, но теперь получится несвадебный подарок…
— Энелайз, — прервал он ее, подходя к телефону. — Я хочу услышать все о твоем путешествии, но есть кое-кто, кому я должен срочно позвонить.
— Но Лукас, неужели ты не хочешь узнать все об ужасной женщине, которая обвинила твоего отца и разрушила его жизнь?
Лукас остановился, его рука замерла прямо над телефоном:
— Что ты сказала?
— Ник нашел доказательства невиновности твоего отца! — Она рассказала ему все о воровстве Эбби Прейзер и о том, как та навела подозрения на его отца. Но перед тем, как ей удалось сказать хоть что-то о Саре, он прижал два пальца к ее губам, чтобы остановить ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39