Теперь она знает, что ты не боишься. Ты бросил вызов ей. Я
использовал ее, чтобы перехитрить тебя, потому что она сильна и
безжалостна и никогда не забывает. Люди обычно слишком заняты, чтобы быть
безжалостными врагами.
Я почувствовал ужасный гнев. Я сказал ему, что никто не должен играть
с глубокими чувствами и преданностью других.
Дон Хуан смеялся до тех пор, пока слезы не покатились у него по
щекам, а я ненавидел его. Я был переполнен желанием ударить его и уехать;
однако, в его смехе был такой необычный ритм, что он почти парализовал
меня.
- Не надо быть таким сердитым, - сказал он успокаивающе.
Затем дон Хуан сказал, что его действия никогда не были фарсом, что
он также отбрасывал свою жизнь долгое время прежде, когда его собственный
бенефактор обманывал его, точно так же, как он обманул меня. Дон Хуан
сказал, что его бенефактор был безжалостным человеком, который не думал о
нем таким же образом, как он, дон Хуан, думает обо мне. Он добавил очень
сурово, что женщина испытывала свою силу против него и действительно
пыталась убить его.
- Теперь она знает, что я играл с ней, - сказал он, смеясь, - и она
возненавидит _т_е_б_я_ за это. Она ничего не может сделать мне, но она
выместит это на тебе. Она не знает еще, сколько у тебя силы, поэтому она
будет приходить испытывать тебя мало-помалу. Теперь у тебя нет выбора, и
ты должен учиться, чтобы защитить себя, или ты сделаешься жертвой этой
леди. Она не шутит.
Дон Хуан напомнил мне способ, которым она перелетела.
- Не надо сердиться, - сказал он. - это не обычная хитрость. Это
правило.
В способе, которым женщина отпрыгнула от меня, было что-то, поистине
сводящее с ума. Я был сам этому свидетелем: она перепрыгнула ширину шоссе
в мгновение ока. Я не имел способа избежать этой несомненности. С этого
момента я сконцентрировал все мое внимание на этом случае и, мало-помалу,
накопил "доказательства", что она действительно преследовала меня.
Окончательный результат был тот, что я должен был отказаться от
ученичества под давлением моего иррационального страха.
Я вернулся к дому дона Хуана несколько часов спустя, рано после
полудня. Он, очевидно, ожидал меня. Он подошел ко мне, когда я вышел из
моей машины, и осмотрел меня с любопытством в глазах, обойдя вокруг меня
пару раз.
- Почему взволнованность? - спросил он, прежде чем я имел время
сказать что-нибудь.
Я объяснил, что что-то испугало меня этим утром и что я начал
чувствовать что-то крадущееся вокруг меня, как в прошлом. Дон Хуан сел и,
казалось, был поглощен мыслями. Его лицо имело необычно серьезное
выражение. Он, казалось, был уставшим. Я сел около него и приводил в
порядок свои записи.
После очень долгой паузы его лицо прояснилось, и он улыбнулся.
- То, что ты чувствовал этим утром, был дух водяной дыры, - сказал
он. - Я скажу тебе, что ты должен подготовиться для неожиданной встречи с
этими силами. Я думаю, ты понял.
- Да.
- Тогда почему страх?
Я не мог ответить.
- Этот дух на твоей тропе, - сказал он. - он уже похлопал тебя в
воде. Я уверяю тебя, что он постучит тебе снова, и, вероятно, ты не будешь
подготовлен, и эта встреча будет твоим концом.
Слова дона Хуана заставили меня почувствовать искреннее беспокойство.
Однако, мои чувства были необычными; я был обеспокоен, но не боялся. Что
бы ни случилось со мной, это не могло вызвать во мне старых чувств слепого
страха.
- Что я должен делать? - спросил я.
- Ты слишком легко забываешь, - сказал он. - тропа знания - это тропа
силы. Для того, чтобы учиться, мы должны спешить. На тропе знания мы
всегда боремся с чем-то, избегаем чего-то, готовимся к чему-то; и это
что-то всегда является необъяснимым, великим, более сильным, чем мы.
Необъяснимые силы будут приходить к тебе. Теперь это дух водной дыры,
позднее это будет твой собственный олли, поэтому ты ничего не можешь
делать теперь, кроме как готовиться к борьбе. Много лет назад ла Каталина
торопила тебя, она была только колдуньей, однако, и это была хитрость для
новичка.
Мир действительно полон пугающих вещей, и мы - беспомощные создания,
окруженные силами, которые необъяснимы и непреклонны. Обычный человек, в
незнании, верит, что эти силы могут быть объяснены или изменены; он в
действительности не знает, как это сделать, но он ожидает, что действия
человечества объяснят их или изменят их раньше или позже. Маг, с другой
стороны, не думает об объяснении или об изменении их; вместо этого, он
учится использовать такие силы, перенаправляя себя самого и
приспосабливаясь к их направлению. Это его хитрость. Очень мало остается
от магии, если ты узнал ее хитрость. Маг только немного лучше выделен, чем
обычный человек. Магия не помогает ему жить лучшей жизнью; в
действительности, я бы сказал, что магия мешает ему; она делает его жизнь
сложной, опасной. Открывая себя знанию, маг становится более уязвимым, чем
обычный человек. С одной стороны, окружающие его люди ненавидят и боятся
его и будут стараться кончить его жизнь; с другой стороны, необъяснимые и
непреклонные силы, которые окружают каждого из нас, по праву того, что мы
живем, являются для мага источником еще большей опасности. Быть пронзенным
собратом - действительно больно, но это ничто по сравнению с тем, чтобы
быть тронутым олли. Маг, открывая себя знанию, падает жертвой таких сил и
имеет только единственное средство уравновесить себя - свою волю;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95