Моим первым побуждением снова было беспокойство, но я не мог собрать
энергию, чтобы привести себя в действие. Вместо этого я обнаружил себя
перешедшим в необыкновенное состояние ясности; большое чувство легкости
окутало меня. Я знал, какая сложность была в моей жизни. Это был мой
маленький мальчик. Я хотел быть его отцом больше, чем что-нибудь еще на
этой земле. Мне нравилась мысль о формировании его характера и о том, что
я бы брал его в путешествия и учил бы его "как жить", и все же я ненавидел
мысль о подчинении его моему жизненному пути, но это было именно то, что я
должен был сделать, - подчинить его силой или тем рядом искусных
аргументов и повторений, которые мы называем пониманием.
- Я должен выкинуть его из головы, - подумал я. - Я не должен
цепляться за него. Я должен освободить его.
Мои мысли вызвали во мне ужасное чувство меланхолии. Я заплакал. Мои
глаза наполнились слезами и вид крыльца расплылся. Внезапно у меня
появилась большая потребность встать и увидеть дона Хуана, чтобы объяснить
ему о моем маленьком мальчике; и следующей вещью, которую я знал, было то,
что я смотрел на крыльцо стоя. Я повернулся к фасаду дома и нашел дона
Хуана стоящим передо мной. Очевидно, он стоял здесь позади меня все время.
Хотя я не чувствовал своих ног, я должен был подойти к нему, потому
что я двигался. Дон Хуан подошел ко мне, улыбаясь и поддержал меня под
мышками. Его лицо было очень близко ко мне.
- Хорошо, хорошо работаешь, - сказал он убеждающе.
В это мгновение я осознал, что что-то чрезвычайное случилось прямо
здесь. Сначала у меня было чувство, что я только что вспомнил событие,
которое случилось годами раньше. Однажды в прошлом я видел дона Хуана
очень близко: я курил его смесь, и у меня было чувство тогда, что лицо
дона Хуана погрузилось в бак с водой. Оно было огромным и светящимся и
двигалось. Изображение было таким недолгим, что я не имел времени
сохранить его. На этот раз, однако, дон Хуан держал меня, и у меня было
время рассмотреть его. Когда я встал и повернулся, то я определенно видел
дона Хуана; "дон Хуан, которого я знаю", определенно подошел ко мне и
держал меня. Но, когда я сфокусировал глаза на его лице, я не увидел дона
Хуана так, как я привык его видеть; вместо этого я увидел большой предмет
перед своими глазами. Я знал, что это было лицом дона Хуана, но, все же,
это знание не руководило моим восприятием; это было, скорее, логическое
заключение с моей стороны, и в конце концов, моя память подтвердила это
мгновением раньше: "дон Хуан, которого я знаю", держал меня под мышками.
Поэтому необычный, светящийся предмет напротив меня должен был быть лицом
дона Хуана; это было близко к этому, но, однако, это не походило на то,
что я мог бы назвать "настоящим" лицом дона Хуана. То, на что я смотрел,
было круглым предметом, который имел свое собственное свечение. Каждая
часть в нем двигалась. Я ощущал сдержанное, волнообразное, ритмическое
течение; это было, как будто текучесть заключалась внутри него самого,
никогда не двигаясь за его пределами; и, все же, объект перед моими
глазами медленно тек движением в любом месте его поверхности. Мне пришла
мысль, что это медленно текущая жизнь. В действительности, это было таким
живым, что был поглощен рассматриванием этого движения. Это было
гипнотизирующим волнением. Оно все больше и больше поглощало меня до тех
пор, пока я не мог больше различать, что за феномен был перед моими
глазами.
Я пережил внезапный толчок; светящийся предмет стал неясным, как
будто что-то волновало его, и затем он потерял свое свечение и стал
плотным и толстым. И затем я увидел знакомое темное лицо дона Хуана. Он
спокойно улыбался. Вид его "настоящего" лица сохранялся мгновение, а затем
лицо снова приобрело свечение, блеск и переливчатость. Это был не свет,
каким я привык ощущать свет, и даже не свечение; скорее, это было
движение, неправдоподобно быстрое мерцание чего-то. Светящийся предмет
начал подскакивать вверх и вниз снова, и это разрушало его волнообразную
целостность. Его свечение уменьшалось как бы толчками до тех пор, пока он
снова не стал "плотным" лицом дона Хуана, таким, каким я видел его в
обычной жизни. В этот момент я неопределенно понял, что дон Хуан тряс
меня. Он также говорил мне что-то. Я не понимал, что он говорит, но так
как он продолжал трясти меня, я, наконец, услышал его.
- Не смотри на меня. Не смотри на меня, - продолжал он говорить. -
Убери свой взгляд. Убери свой взгляд. Переведи свои глаза.
Тряска моего тела, казалось, заставила меня убрать свой постоянный
пристальный взгляд; очевидно, когда я не всматривался внимательно в лицо
дона Хуана, я не видел светящегося предмета. Когда я отвел свои глаза от
его лица и видел это уголком моего глаза, так сказать, я мог ощущать его
плотность; то есть я мог ощущать трехмерного человека; не смотря
действительно на него, я мог, фактически, ощущать все его тело, но когда я
фокусировал свой пристальный взгляд, лицо его становилось сразу светящимся
предметом.
- Не смотри на меня вообще, - сказал дон Хуан серьезно.
Я отвел глаза и посмотрел на землю.
- Не фиксируй свой взгляд ни на чем, - повелительно сказал дон Хуан и
шагнул в сторону, чтобы помочь мне идти.
Я не чувствовал своих ног и не мог понять, как я выполнял движения,
однако, с помощью дона Хуана, который держал меня под мышку, мы прошли
весь путь к задней стороне его дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95