– Недели, – с невольным присвистом выдохнула она. Джек удивленно посмотрел на нее.– Какие недели?– Недели моды. Милан, Париж. В сентябре. Я должна поехать!Сердце у нее колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди.– Присядьте, – мягко предложил Джек, и Лиза тут же поняла, что ничего ей не светит.– Я всегда ездила, когда работала в «Фамм». Для репутации журнала важно, чтобы мы там показались. Реклама, и вообще, – частила она. – Никто не будет принимать нас всерьез, если мы не…Джек смотрел на нее, ожидая, пока она замолчит. По его сочувственному взгляду было ясно, что дело дрянь и время тратить нечего, но надежда умирает последней.Лиза глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.– Так я еду?– Извините, – прогудел Джек. – У нас нет средств. Во всяком случае, в этом году. Может, когда журнал получше раскрутится, когда рекламы станет больше…– Но как же я-то?..Джек покачал головой:– Денег нет.И в его тоне, и в глазах было столько искреннего сострадания, что смысл сказанного не сразу дошел до Лизы. Вот она, жестокая правда! Все будут там, абсолютно все, весь свет. И все заметят, что ее нет, и она станет посмешищем. А потом в голову пришла другая мысль, еще ужаснее первой. Может, никто вообще и не заметит ее отсутствия?!Джек профессионально лил масло в бурные воды, обещал закупить где угодно фотографии с показов, и «Колин» все равно сделает невероятный репортаж, и читатели в жизни не узнают, что главного редактора там не было…Только тут Лиза поняла, что плачет. Не злыми, капризными слезами, а чистыми и светлыми, которые ничем не унять. С каждым всхлипом из нее выплескивалось неизбывное горе.«Подумаешь, какие-то дурацкие показы», – говорил рассудок.Но она все плакала и плакала, и неизвестно откуда всплыло воспоминание, ни с чем совершенно не связанное. Как она лет в пятнадцать, покуривая, шатается еще с двумя девчонками по центру города и жалуется, какое дерьмо эта жизнь.– Одни старые пердуны, – устало кривится Кэрол, с отвращением разглядывая прохожих.– И уроды в дерьмовых тряпках, – зло поддакивает Лиза.– Глянь-ка, вон твоя мать, верно?По-кошачьи блеснув глазами в опушке ярко-синих ресниц, Андреа кивает гладко причесанной головкой на идущую через дорогу женщину.Лизе неприятно и стыдно. Действительно, это ее мать, нелепая и кургузая в своем «выходном» пальто.– Эта? – презрительно кривится Лиза, выдохнув облако дыма. – Да ты что!А в действительности Лиза сидела в кабинете у Джека и бормотала что-то невнятно, уткнувшись носом в ладони.– Я столько работала, – повторяла она, – столько работала…О Джеке она почти забыла и точно сквозь вату слышала, как он роется в карманах, шуршит бумагой, звякает зажигалкой.– Можно и мне? – попросила она, подняв заплаканное, все в красных пятнах лицо.– Это вам.Он передал ей зажженную сигарету, которую она покорно взяла и затянулась с такой силой, будто от этого зависело, будет ли она жить. Шесть глубоких, отчаянных затяжек – и сигарета кончилась.Джек продолжал рыться в карманах. Лиза равнодушно наблюдала, как он достает из одного кармана лотерейный билет, из другого – рецепт… Наконец в ящике стола нашлось то, что он искал: пачка бумажных носовых платков, которые и были вручены Лизе.– Жаль, я не из тех, у кого на такой случай всегда есть при себе большой, чистый, белый носовой платок, – сказал он.– Ничего, обойдусь салфеткой.Она вытерла соленые от слез щеки. С каждой порцией никотина слезы понемногу отступали, и вот остались только редкие всхлипы.– Простите, – выговорила наконец Лиза. Она чувствовала себя абсолютно пустой. Она могла бы так еще долго сидеть в этом кабинете, не в состоянии подняться с места.– Вы ведь знаете, Лиза, они пригласили вас на эту работу, потому что вы лучше всех, – сказал он, передавая ей еще одну зажженную сигарету и закуривая сам. – Никто другой не смог бы сделать новый журнал с нуля.– Вот только награда странноватая, – заметила Лиза и, не сдержавшись, всхлипнула снова.– Вы просто чудо, – убежденно продолжал Джек. – С вашей энергией, чутьем, умением руководить… Вы ничего не упускаете. Жаль, что вы не замечаете, как мы вас ценим. На Недели моды вы поедете. Не в этом году, так в следующем.– Дело не только в работе или в Неделях, – вырвалось у нее.– Правда?Джек смотрел на нее с любопытством.– Я тут встречалась со своим мужем…– С вашим кем? – Смена эмоций на лице Джека удивила Лизу. Он явно был не в восторге от этой новости. Лиза посчитала это добрым знаком. – Не знал, что у вас есть муж, – сказал он недовольным голосом.– У меня и нету. То есть да, есть, но мы расстались. – И жалобно добавила: – Мы разводимся.Джеку было ужасно неловко:– О господи! Сам я ни разу через это не проходил, поэтому не буду мучить вас советами или… В смысле, расставаться мне случалось, и было нелегко, но, наверное, это не одно и то же. В общем… – Он пытался найти подходящее слово, но ничего достаточно сильного придумать не мог. – Тяжело, ничего не скажешь. Тяжело. Лиза кивнула.– Да уж! Слушайте, даже не знаю, зачем я вам все это рассказываю. – Выказывая неожиданное самообладание, она высморкалась, порылась в сумке, достала складное зеркальце. – Ну и вид у меня. Как из фильма ужасов.– По мне, так совсем неплохо….Быстро обмахнув нос и щеки пуховкой и припудрив запухшие подглазья, она встала.– Все, пора идти. Орать на одних, ругаться с другими…– Вовсе не обязательно…Лиза помедлила, на миг сбросив маску деловой женщины.– Вы были очень добры ко мне, – сказала она. – Спасибо вам. 42 – Вон тот, высокий, видишь? – сказала Эшлин Клоде, когда они вошли в зал Ривер-клуба.– Это твой парень? – недоверчиво спросила Клода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139