этого человека она совсем не знает. Но именно о нем она когда-то думала, что умрет, если не завладеет им. Взволнованная эхом той безумной любви, она вдруг лишилась дара речи. На ум не шло ни единого слова, чтобы сказать Дилану.Но только на секунду. Потом, разумеется, возникла масса всяких мыслей. Слава богу, с облегчением подумала Клода, это все-таки Дилан.– Как думаешь, может, сводить Молли к врачу? Дилан не отвечал.– Если она не прекратит голодовку, – затараторила Клода, – то в самом деле придется. Нельзя же все время есть шоколад, от него никакой…– Ты что выбрала из закусок? – грубовато перебил ее Дилан.– Я? Ой, не знаю даже.– Меню обширное, – заметил Дилан.– Да, да…– Неужели ты хоть пару часов не можешь не говорить о детях?– Извини. Я тебя разозлила?– Почти, – раздраженно бросил он.Клода понемногу начала успокаиваться. В конце концов, она в чудесном ресторане и у нее чудесный муж. Они пьют джин-тоник и едят томатные хлебцы. Скоро принесут вкуснейшую еду и прекрасное вино; дети в безопасности, дома, под присмотром надежных людей – не педофилов, не садистов. Что еще надо?!– Извини, – повторила она и на сей раз честно взялась за меню. – А, вижу, что ты имел в виду, – кивнула она. – Ух ты, устрицы! И суфле из козьего сыра. Черт побери, что же заказать?– Салат или суп, – задумчиво промолвил Дилан, – вот в чем вопрос.– Или? – передразнила Клода. – Что за «или» такое? По-моему, ты хотел сказать «и».С жаром редко бывающей в свете домоседки Клода заказала целую гору всего в горячечном стремлении получить от нечастого пира как можно больше удовольствия.– Воду с газом или без? – спросил официант, помахивая занемевшей рукой.Клода ошалело взглянула на него – неужели не понятно?– И ту, и другую!– Отлично!– Еще что-нибудь закажем? – весело спросила Клода, когда официант ушел.– Не сейчас, – заразившись ее энтузиазмом, расхохотался Дилан. – Погоди, вот расправимся со всем, что нам принесут…– А как же десерт и сыры?– Разумеется. А кофе с виски?– Да, и десертное вино. И пирожные.– Так, а французский кофе?– Конечно! Может, я даже сигару выкурю.– Вот и умница!После второй перемены блюд Клода осоловела от еды и вина, но по-прежнему не могла расслабиться. Тогда она поняла, в чем дело.– Я так давно уже не обедала, не отвлекаясь каждую минуту на детей, – призналась она. – Все время сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не начать кормить кого-нибудь из соседей с ложки… Видишь вон того парня? – Она показала на американского вида юношу, вяло водившего вилкой по тарелке. – Так и хочется взять вилку, подцепить кусок его филе-миньона и сказать: «Открой, душенька, ротик, я положу тебе этот кусочек». Наверно, так я сейчас и поступлю.Она сделала вид, будто встает, чтобы напугать Дилана, но вдруг замерла и принялась тревожно оглядываться.– Что это? Почему я прилипаю к стулу? – Она ощупала себя сзади. – Попа в чем-то черном и липком. Мазут, что ли? Черт, новое платье, такое красивое… Как это я умудрилась? – Осторожно поднесла руку к носу, понюхала и начала хохотать. – Черничное варенье. Наверняка Молли, вот паршивка. Не соскучишься с ней, а?– Она прелесть, – нехотя согласился Дилан.– Как думаешь, у них там все в порядке? – внезапно снова заволновалась Клода.– Конечно! И потом, ты же оставила Эшлин и Теду номер нашего мобильного. Если что не так, они позвонят.– Например? Что может быть не так?– Да ничего.– Дай-ка трубку, я быстренько позвоню. Дилан умоляюще посмотрел на жену.– Неужели нельзя хотя бы на вечер отвлечься? Мы всего час как уехали.– Ты прав, – согласилась Клода, – я глупая. И принялась за суп с креветками.– Нет, – выпалила она через полминуты, – не могу. Дай трубку.Тяжело вздохнув, Дилан протянул ей телефон.– Привет, Тед, это Клода, звоню просто спросить, все ли у вас в порядке.– У нас все замечательно, – соврал Тед, пока Эшлин обеими руками зажимала плачущих детей на необходимом расстоянии от телефона.– Дай детям на минуточку трубку!– Э-э-э… они заняты. Играют с Эшлин.– Ясно. Ну ладно, тогда все, пока.– Кошмар какой-то, – недоуменно промолвила Клода, нажимая на кнопку отбоя. – Всю неделю они доводят меня до белого каления, а стоит уйти на вечер, как начинаю волноваться!– Хочешь, вернемся домой, – сухо предложил Дилан. – Разогреем картошку в микроволновке, детей повоспитываем…– Ну, если ты так… Прости, Дилан. На самом деле мне очень хорошо сейчас. Просто замечательно.
Про Эшлин и Теда того же самого сказать было нельзя. Плакать после ухода родителей Крейг и Молли перестали далеко не сразу. В конце концов они, конечно, утешились, но только после того, как отвоевали право смотреть по телевизору мультфильм про русалочку, и Теду пришлось пропустить любимое шоу «Звезды в их глазах».– А там сегодня такие гости, – горько сетовал он.Чтобы как-то убить время, он с ревнивым восхищением пошел рыться в огромной коллекции компакт-дисков и кассет Дилана, громко восклицая при каждой редкой находке:– Посмотри только! «Поймай огонь» Боба Марли в первом концертном исполнении! Вот гад везучий, где только достал!Эшлин оставалась довольно равнодушна к его восторгам. Ох уж эти парни с их коллекциями записей. Вот и Фелим был в точности такой же.– Ах ты, черт! – завопил Тед. – Первые два альбома «Пылающего копья»! Я думал, их, кроме Ямайки, нигде не найдешь.– Дилан и Клода проводили на Ямайке медовый месяц, – объяснила Эшлин.– Везет же некоторым…В эти три слова Тед умудрился вместить целый океан тоски.– Ух ты, полный Билли Холлидей с «Вэв», – восторженно прохрипел он. – Да где он все это берет? Я много лет искал!Ага! – возрадовался он через минуту. – Вот она, постыдная тайна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139