«Ты вообще на работу собираешься?» – она смогла ответить: «Да, наверное».– Хорошо, – обрадовался он. – Значит, я могу не дописывать статью о мужских средствах по уходу за кожей. Трикс меня заставила. Тебя нет, Эшлин нет, Мерседес уволилась, теперь она у нас в «Колин» осталась за главную. Власть ей голову и вскружила.– Через час буду!По пути в ванную Лиза прошла мимо спальни и ужаснулась при виде царящего там запустения. Да о чем она думала? Она ведь не из тех, кто сдается без боя. Другие – да, и на здоровье. Но не Лиза – хочет она того или нет, она привыкла выживать любой ценой. Не то чтобы она совсем развеселилась, нет. Ей по-прежнему было паршиво. Но нервные срывы – это как цветные контактные линзы: одним подходят, а вот ей совсем нет. 57 Эшлин заворочалась в постели, достала из-под себя телефон. Уже четыре дня она спала с ним. В миллионный раз она набрала домашний номер Маркуса. Автоответчик. Потом рабочий. Голосовая почта. И, наконец, мобильный.– Опять не берет? – сочувственно спросила Джой, вместе с Тедом дежурившая у постели подруги.– Нет. Господи, хоть бы взял уже! Хочу получить какие-нибудь разъяснения.– Трус паршивый! Звони, звони ему на работу. И на концерты, по мобильному. Пусть подергается, – кровожадно посоветовала Джой. – Говори в трубку всякие гадости, чтоб мало не показалось. Например, что в постели он полный ноль и член у него…– …крохотный, – устало закончила за нее Эшлин.– Весь конопатый, хотела сказать я, – возразила подруга. – Но «крохотный» тоже нормально.– Нет. Не надо.– Ладно, по телефону доставать не будем. Тогда почему бы не прийти к нему домой? Если хочешь его вернуть, надо бороться.– Не уверена, хочу ли я его возвращать. Да и все равно шансов у меня нет. Против Клоды…– Не такая уж она и красавица, – фыркнула Джой.И обе как по команде повернулись к Теду. Тот залился краской и мужественно соврал:– Точно, точно.Медленно, скорее себе самой, чем Джой и Теду, Эшлин сказала:– Никак не могу понять, где я поступила неправильно. Я всегда выслушивала его новые шутки. Я ходила на все его выступления. Ну, почти на все. – Один раз не пошла, и вот вам пожалуйста: он тут же подцепил ее лучшую подругу. – Я по десять раз на дню повторяла ему, что он лучше всех, а остальные юмористы – бездари.– Даже я? – робко уточнил Тед. – По его мнению, я – бездарь?– Нет, ты – нет, – соврала Эшлин.В тот вечер, когда они познакомились, Маркус шумно восторгался Тедом, но лишь потому – как она теперь понимала, – что не принимал его всерьез. Когда стало ясно, что у Теда появилась своя публика, немногочисленная, но преданная ему, Маркус начал подрывную кампанию. Ему хватало ума не поливать грязью друга Эшлин, и он ограничивался замечаниями типа: «Молодчина Тед Маллинс. Игроки в легком весе нам тоже пригодятся». А когда до Эшлин дошло, что на самом деле Теда чернят и принижают, она уже окончательно вошла в роль музы-утешительницы, чтобы возражать.– Тот еще тип твой Маркус Валентайн, – заметила Джой. – Эгоист несчастный.– Да нет, неправда. Мне было интересно помогать ему. Мы были очень близки духовно, мы дружили по-настоящему.«Это-то и больнее всего, – подумала Эшлин. – Просто он нашел себе другую, которая ему больше нравится. Так случается сплошь и рядом».– А ты чувствовала, что что-то происходит? – спросила Джой. – Он стал вести себя как-то иначе?Вспоминать недавнее прошлое в свете последних событий было неприятно, однако Эшлин пришлось согласиться:– Последние несколько недель, пока я работала как ненормальная, он так цеплялся ко мне по мелочам. Я думала, он просто скучает.– А… гм… – Джой сделала вялую попытку сформулировать вопрос тактично и поняла, что не сможет. – А в постели у вас все было нормально?Тед зажал уши ладонями.– Нет, – вздохнула Эшлин. – Стало хуже. И опять-таки я думала, что по моей вине. Но после моего возвращения из Корка у нас было. Выходит, некоторое время он нас обеих трахал. Почему Клода с этим мирилась? – неожиданно вслух удивилась она.– Может, просто не знала, – предположила Джой. – Должно быть, он и ее обманывал. Или, может, использовал тебя как средство давления, чтобы заставить ее бросить Дилана.Джой не сразу сообразила, как жестоко прозвучали ее слова.– Ой, прости… Я не подумала. А Клода что? Если б мне предложили выбирать между Маркусом и Диланом, уж я знаю, кого бы я выбрала! Слушай, может, жареной картошки хочешь?Эшлин покачала головой.– А вообще съесть чего-нибудь? Шоколада? Попкорна? Ну, чего?Широким жестом Джой показала на заваленный лакомствами стол.– Ничего, и не приноси больше.– Ты вообще вставать с кровати собираешься?– Нет, – буркнула Эшлин. – Я чувствую себя такой… униженной, просто уничтоженной.– Не доставляй им этого удовольствия, – строго сказала Джой.– По-моему, все меня ненавидят.– За что? Ты же ничего плохого не сделала!– Я чувствую, что весь мир против меня, и мне очень грустно, – добавила Эшлин.– Конечно, тебе грустно, кто ж этого не понимает?!– Нет, я не о том грущу. Я все думаю про Бу, и как грустно, что у него нет дома. И об остальных бездомных, которым голодно и холодно. Потеря достоинства, это так страшно!Она замолчала, перехватив многозначительный взгляд, которым обменялись Джой и Тед. Они явно считали, что она двинулась умом от потрясения. Как можно горевать о каких-то бездомных, совершенно незнакомых людях, когда у нее своих, настоящих бед хватает? Они не понимали. А вот один человек в мире понял бы. Ее собственная мать!«Так чувствовала себя моя мама, – подумала Эшлин, вторая ее мысль была: – Ах ты, черт, да у меня, кажется, нервный срыв».
Цветы цветами, но стоило Лизе прийти на работу и увидеть Джека, как в ней снова вспыхнула злая обида на его равнодушие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139