Преодолевая настороженное сопротивление, Маркус терпеливо играл с ними, аккуратно расчесывал Барби волосы, гонял вместе с Крейгом грузовик взад-вперед по ковру. Потребовался целый час полного самоотречения и пакет жевательного мармелада, прежде чем Молли и Крейг начали понемногу приходить в себя.Клода с удивлением наблюдала за происходящим. Может, еще не все потеряно? Может, жизнь еще наладится? Голова у нее закружилась от мыслей и планов. Маркус переедет к ней, будет платить за дом, она получит опеку над детьми, Дилан окажется тайным педофилом или торговцем наркотиками, все возненавидят его, а ее простят…Пока Крейг и Молли занимались игрушками, Маркус воспользовался передышкой, чтобы незаметно коснуться ее руки.– Ты как? – негромко спросил он. – Держишься?– Все нас ненавидят, – жалобно улыбнулась она. – Но мы-то с тобой друг у друга есть.– Правильно. Скоро я смогу уложить тебя в постельку? – прошептал он, запуская руку ей под футболку и осторожно, чтобы дети не заметили, кладя ладонь ей на грудь. Затем ущипнул сосок, и у нее во рту пересохло от желания.В эту минуту во всю мощь заревел Крейг, вскочил на ноги и попытался оттолкнуть Маркуса от Клоды. Он бешено размахивал новым красным грузовиком и умудрился-таки задеть врага по Самому дорогому. Не настолько сильно, чтобы серьезно покалечить, но достаточно, чтобы Маркус покрылся холодным потом.– Дорогой, надо учиться делиться, – мягко заметила Клода.– Не хочу! – резко отреагировал Маркус. После некоторой заминки Клода сказала:– Маркус, вообще-то я обращалась к Крейгу. 56 Лиза так и сидела на полу, комкая в кулаке иск о разводе. Волна депрессии, которая то накатывала, то отступала с самого ее приезда в Дублин, наконец накрыла ее с головой.«Я неудачница, – признала Лиза. – Я законченная неудачница. И мужа у меня нет».Лиза никогда бы не могла предположить, что такое случится с ней. И только теперь осознала все четко. У нее не было своего адвоката. Вообще ее собственное поведение после разрыва с Оливером удивляло Лизу: она ведь энергична и активна. Что задумает, то сразу и делает. А тут почему-то не стала…Да, адвоката придется искать…Но если она отказывалась принимать ситуацию, то и Оливер вел себя странно: ушел в январе, снял квартиру, но продолжал выплачивать свою половину ссуды за их общий дом. Поведение нехарактерное для человека, который решил обрубить все концы.Лиза увидела в зеркале себя, жалобно съежившуюся на полу. Вот еще глупости! Рывком она встала на ноги, но ноги едва держали ее. С трудом она дотащилась до спальни, рухнула на кровать, закуталась в одеяло.Одеяло грело, мягко обнимало, и от этого Лизу прорвало, слезы хлынули рекой. Она плакала от обиды, от отчаяния и – да! – от жалости к себе. Есть за что себя пожалеть, черт возьми. Каких только мелких гадостей не преподнесла ей судьба за последний год! Равнодушие Джека – хотя оно ничто по сравнению с болью разрыва с Оливером – довершило этот букет. И Мерседес, наверное, она уходит работать в «Манхэттен», а я… я… Ну и что? Что с этим поделаешь? Да ничего! Никогда в жизни Лиза так остро не ощущала собственное бессилие. И деревянные жалюзи до сих пор не готовы, хотя Трикс по ее просьбе тысячу раз звонила в магазин.Лиза всхлипывала все громче и громче, пока наконец не заревела в голос, как младенец.Время шло, небо за окном окрасилось розовым, потом комнату залили серо-синие сумерки, скоро сменившиеся чернильной ночной тьмой, подсвеченной огнями города. Лиза по-прежнему лежала в кровати, изредка всхлипывая, небо из черного сделалось жемчужно-серым. Предрассветная дымка рассеялась, уступив место яркой синеве погожего сентябрьского утра. Начинался день, улица просыпалась, но Лиза сочла за лучшее не менять местонахождения.В какой-то момент, очевидно, уже после полудня, кто-то решил вторгнуться в ее ватный покой. В коридоре послышались шум, шаги, потом в дверь спальни просунулась белокурая голова Кэти.– Что ты здесь делаешь? – изумилась Лиза, глядя на нее воспаленными красными глазами.– Суббота, – пояснила Кэти. – Я же всегда убираюсь у тебя по субботам.Скомканные салфетки на одеяле, безошибочный запах отчаяния и упадка вкупе с тем, что Лиза днем все еще в постели, да еще, кажется, одетая, Кэти очень встревожили.– С тобой ничего не случилось?! Ты в порядке?Не хватало еще, чтобы Кэти ее жалела! Лизе пришла в голову спасительная мысль:– Я больна, у меня грипп начинается.Кэти тут же кинулась хлопотать: заварила чай, порезала лимон. Даже предложила виски.Лиза только покачала головой и снова уставилась в пустоту.«Грипп?» – молча недоумевала Кэти, занявшись уборкой. Лизины слова ее не обманули. А когда Кэти увидела бумагу с упоминанием развода, которую она, конечно же, успела проглядеть, все встало на свои места.Закончив уборку на кухне, Кэти вернулась в спальню.– Я тут приберу.– Нет, пожалуйста, не надо.– Но, Лиза, белье пора менять.– Какая разница!Кэти вышла, и скоро до Лизы донесся стук входной двери. Ну и хорошо! Снова она одна.Но через какие-нибудь десять минут дверь хлопнула еще раз, и опять появилась Кэти с полной сумкой.– Сигареты, шоколад, Интернет-карта, телепрограмма. Если еще чего купить понадобится, только крикни. Меня не будет, так Франсина сбегает, сама вызвалась, бесплатно.Обычно Франсина требовала с Лизы не меньше фунта за каждый поход в магазин.– Ну, я на работу, – сказала Кэти. – Пока не ушла, может, чаю тебе еще сделать?Лиза качнула головой. Кэти тем не менее чай принесла.– Крепкий, сладкий, – вкрадчиво промурлыкала она, ставя чашку на ночной столик у кровати. – Поправляйся и не грусти!Бросив в лицо подруге гневные слова, разъяренная Эшлин ушла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139